Внучка. Роман. Виктор Юнак
я осознанно выбрал кабана на 50—60 килограммов, до которого было метров семь, и навскидку выстрелил. Зверь упал. Пуля раскрылась, но прошла навылет.
После выстрела молодняк как ветром сдуло, они выбежали на овсяное поле, отбежали метров на шестьдесят и замерли, средние и более крупные выбежали за ними и там же остановились. А три самые большие свиньи даже не сдвинулись с места. Битый зверь в агонии, лежа на боку и пытаясь толкаться задними ногами, истошно завизжал. Дабы прекратить мучения вепря, я уже прицельно выстрелил ему в голову. Кабан навсегда затих, но и после второго выстрела эти три свиньи не бросились в бегство. Стояли они почти вместе, и до ближайшей из них было не более десяти метров. Я находился как раз почти между ними и полем. После моего второго выстрела ближайшая свинья захрюкала, дергая головой, и сделала три шага в мою сторону. Я моментально вскинул карабин и прицелился ей в голову. Четко помню те мысли, которые за долю секунды пронеслись в моей голове: возле меня две или три осинки чуть толще руки, и они не спасут, если свинья пойдет на меня. Надо бить, иначе конец. Но ведь столько мяса мне не нужно, да и никакой гарантии, что пуля положит эту тушу на месте, а стало быть, она в агонии может дотянуть до меня. К тому же, я не знаю, как поведут себя две другие свиньи. Свиней нужно во что бы то ни стало отогнать, отпугнуть!
Прижав левой рукой карабин к плечу и держа свинью на прицеле, правой начинаю колотить по затворной раме и магазину, крича во все горло, чтобы они убирались. И что самое важное – страха не было никакого! Несмотря на легкие сумерки, я хорошо видел глаза этой свиньи. Она еще раз посмотрела на меня, хрюкнула и, дернув головой, медленно обходя меня, направилась к стоявшим на поле кабанам. Две другие свиньи последовали за ней. Подойдя к стаду на поле, они остановились. Все стадо смотрело в мою сторону. Я через прицел насчитал семнадцать кабанов. Стадо кабанов весьма неспешно скрылось за пригорком, а я потащил свою добычу на край поля и, пока не стемнело, приступил к разделке.
– Страшно было, Викторыч? – спросил Иванов.
– Да, в общем-то нет! Страха я не испытывал ни в момент близкого контакта с кабанами, ни тогда, когда они скрылись из вида, а я приступил к разделке туши. Даже утром, когда проснулся и все вспомнил в мельчайших деталях, его не было и в помине! Но вывод для себя после этого случая я сделал: звери не только в состоянии хладнокровно оценить обстановку, просчитать степень опасности для себя, но и с достоинством выйти из критической ситуации, чего многим из нас, людей, весьма часто не удается.
– Пойду место для засидки выберу, – собрался егерь, закинув за спину двустволку, и повесив на шею бинокль. – За полночь – самое время для кабаньих троп.
– Слушай, Антоныч! Бинокль у тебя классный, – восхитился Кольчугин, подойдя к егерю и, не снимая бинокль, стал его рассматривать.
– Морской, 7х50 с осветленной оптикой. Брательник мой, кавторанг,