Канцелярская крыса. Том 1. Константин Соловьев
привлекло внимание швейцара. А то и вовсе выпрыгнет прочь из груди…
Обстановка не интересовала Герти. Она ничем не отличалась от обстановки его собственного номера, да и всех прочих номеров «Полевого клевера». Меблировка была спартанской: кровать, шкаф, письменный стол, лампа и трюмо составляли все внутреннее убранство. Герти распахнул шкаф и обнаружил, что тот совершенно пуст. Ни костюмов, ни сорочек, ни даже белья. Это его не удивило, он ожидал чего-то подобного. Пуст был и письменный стол, который Герти торопливо и неумело обыскал, в ящиках нашлись лишь канцелярские скрепки и немного пыли. Осталось последнее.
Запустив руки под кровать, Герти вытащил наружу вместительный пузатый саквояж. Саквояж был потертым, с поблекшим от времени кожаным брюхом, явно чем-то плотно набитым. Этот миг был самым тревожным. Нащупывая непослушными руками застежку саквояжа, Герти ощущал себя так, словно разряжал взведенную и готовую ко взрыву адскую машинку. В любой момент в коридоре могли раздаться мерные шаги мистера Иггиса.
Саквояж распахнулся. Герти двумя руками развел металлические челюсти, чтоб взглянуть на его содержимое. И сдавленно охнул:
– Святой милосердный Боже!..
Гостиница «Полевой клевер», в которой Герти проживал без малого две недели, не стремилась соответствовать своему названию. Полевым клевером здесь никогда не пахло, а пахло паркетным воском, пылью, мылом, крахмалом, свежими тостами, краской и старым деревом, словом, так же, как пахнет обыкновенно во всех лондонских гостиницах средней руки. Гостиницы Нового Бангора, как выяснилось, в этом отношении почти ничем не отличались.
Гостиницу эту Герти сравнил бы с пожилой дамой, уже не молодящейся, не пытающейся обмануть незнакомца иллюзорными чарами давно минувшей юности, но блюдущей своеобразный кодекс приличия, утвержденный женским обществом за многие века.
Бронзовые ручки здесь чистили еженедельно, зато портьеры собирали в себе столько пыли, что иной раз можно было чихнуть, лишь задев их плечом. Номера были скромны, но скромностью не жалкой и стеснительной, а чопорной и достойной, как выходной туалет старой девы. И два шиллинга в день были вполне подходящей платой за подобную честность.
Гостиница представляла собой трехэтажное здание из светлого камня, которое по-хозяйски расположилось между прочими домами на Фробишер-стрит. У нее даже был свой швейцар – темнокожий великан в красной, как гвардейский мундир, униформе. Мимо него Герти каждый раз проходил с некоторой опаской. Швейцар определенно относился к тем, кого офицер с «Мемфиды» именовал «полли», – кожа цвета какао, массивная челюсть и жесткие черные волосы делали всякую ошибку невозможной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона,