Сонный сад. Алиса Бодлер

      – Психичка! Ты психичка!

      Светловолосая, красивая, как живая кукла Эйнике Ратас выдирала увесистый клок волос из кудрявой прически своей одноклассницы Элли Грэм.

      – Давай, позови на помощь воображаемых друзей, Эльга!

      – Прямо как твой придурочный Лембит!

      Ева и Мальве – лучшие подружки Эйнике – одобрительно гудели, смеялись и прыгали на месте. Колядование на Мартов день теперь отошло на задний план: все наряженные к празднику семиклассники побросали свои сумки со сладостями и с интересом наблюдали за дракой. Подростки выглядели жутко, но так было положено: лица мальчишек и девчонок скрывали самодельные маски животных, бороды и парики из пакли.

      Их было человек пятнадцать, не больше.

      Не все любили колядовать.

      – Ну что же ты молчишь, Элли-шмелли? Ждешь, когда тебя опять пожалеют? – продолжала подначивать Мальве, размахивая пушистой шапкой. На празднике она изображала грозного медведя. – Все тебя жалеют. Несчастная Элли-шмелли! У нее пропал идиотский брат!

      – А ну, дерись в ответ! – орала Ева, раскрашенная угольной краской под злого духа. – Иначе так неинтересно.

      Элли вообще плохо понимала, как к драке могло быть применимо слово «интересно». С тех пор как Лембит пропал, их стычки с Эйнике, знатной школьной задирой, происходили еженедельно. Шесть месяцев подряд, и каждый раз одно и то же. Какое уж тут «интересно».

      Бороться было бесполезно и даже не хотелось. Сначала Элли злило то, что девчонки издеваются над ее братом – даже заочно. Она пыталась кричать, бить в ответ и жаловалась классной руководительнице, старенькой проуа[1] Патс. Но та качала головой и всегда говорила:

      – У тебя такой сложный период, Эльга. Лишиться брата-близнеца… Не могу себе и представить, через что тебе приходится проходить.

      Элли устала от этого всего и больше не злилась. Может быть, только совсем чуть-чуть: все говорили про Лембита так, словно его больше не было. Словно Лемми не просто временно отсутствует, а совсем – окончательно и бесповоротно – ушел.

      Другое слово на букву «у» Элли не решалась произносить даже мысленно.

      Одноклассники теперь поделились надвое. Одна половина состояла из тех, кто, подобно Эйнике, был готов выдрать ей волосы. Потому что они никогда не любили Лембита, не любили Элли, любили драться, или бог весть почему еще.

      Вторая – реагировала на все происходящее, как проуа Патс. И это было значительно хуже.

      Жалость делала Элли Грэм невидимой.

      А драки заставляли всех вспомнить о том, что она существует.

      – Немедленно прекратить!

      Шестнадцатилетний Марк Клаван был приставлен к седьмому классу как Март-отец[2]. Сегодня он сопровождал подростков во время обхода соседских домов, а в течение целого месяца до праздника разучивал с ними колядки, приветственные речи и учил ходить ручейком.

      Марк был твердым хорошистом в школе, пользовался доверием у учителей и классно играл в гандбол. Он нравился девчонкам, а мальчишки боялись Клавана и уважали.

      А потому никто и не думал его ослушаться. Толпа глазеющих расступилась, пропуская Марка к теперь застывшим Эйнике и Эльге. Даже Ева и Мальве отошли в сторону и замолкли, опустив головы.

      – Ну, посмотрите на себя! – строго проговорил Марк, разнимая не сопротивляющихся тому девочек. – Эйнике! Разве ты не знаешь, что Элли сейчас трудно? Что же ты творишь?

      – Она сама начала, – гордо вскинув подбородок, заявила Эйнике. – Правда же, Ева? Правда же, Мальве?

      Подруги не отозвались.

      – Я отлучился ненадолго, поблагодарить старину Расмуса, который нас любезно принял и угостил. А ты и рада стараться. Раз так…

      Марк оглядел толпу семиклашек и упер руки в бока. Все внимательно ждали того, что он скажет: в двенадцать и тринадцать лет шестнадцатилетние ребята казались очень-очень взрослыми. Не такими взрослыми, как родители, но все же.

      – Ваш Мартов день закончен, детки! Шоу на сегодня достаточно. Расходимся по домам! И будьте уверены, что проуа Патс обязательно узнает о том, как вы все с интересом наблюдали за дракой во время всеобщего праздника!

      Подростки принялись протестовать и возмущаться, но Марк пресек общий рокот, подняв правую руку вверх. Так в их школе учителя просили внимания у аудитории.

      – Я ясно выразился? – строго уточнил Марк, становясь в глазах седьмого класса все старше и важнее.

      После такой демонстративной несговорчивости всем присутствующим пришлось сдаться. Одноклассники быстро собрали яблоки, печенье и конфеты, выкатившиеся из сумок за время потасовки и поспешили разойтись. Эйнике убежала первой, а Ева и Мальве поспешили за ней.

      Только