Повинная голова. Ромен Гари
перекосило от злости.
– Святой Антоний среди таитянских женщин, в окружении знаменитых полотен с его изображением…
– Жанна д’Арк! Обязательно должна быть Жанна д’Арк!
– А как же! Включим в наш репертуар все самое лучшее и известное… Никаких заумных штучек, все просто как мычание, в гармонии с естественным окружением, наивно и безыскусно, в стиле Таможенника Руссо…
– Но все-таки нужен Бах! Как же без Баха?
– Будет им Бах, это денег не стоит. Нацепим по репродуктору на каждую пальму, и кантаты Баха будут изливаться с небес…
– Пикассо!
– Святой Людовик!
– Маленький Освенцим! Среди американских туристов процентов сорок евреев!
– Освенцим и “Легенда веков”[20], которую юные таитянки будут декламировать при лунном свете…
– Мученичество святого Себастьяна, око Всевышнего над Каином, похищение сабинянок…
– Наполеон на острове Святой Елены!
– Кеннеди! Кеннеди обязательно! Куда ж без него?
– Кеннеди, исцеляющий прокаженных!
– Или Кеннеди, идущий по водам.
– И еще надо показать божью кару за попытку сохранить земной рай, возмездие в форме атомного взрыва на Муруроа. Должен же быть у всего этого назидательный конец…
– Будда! А как же Будда? Он непременно нужен!
– Моисей перед Неопалимой Купиной на вершине Орохены в лучах прожекторов, а Купина – неоновая!
– Избиение младенцев! – вопил Кон. – Где-то надо устроить избиение младенцев! А то будет чего-то не хватать!
– Телевизор в каждом номере!
– Королева Помаре, встречающая на коленях первых миссионеров!
– Епископ Мартен, омывающий язвы Гогена на смертном одре!
– Покаяние жандармов Шарпийе и Клаври!
– Высокопоставленные лица из администрации острова, несущие гроб Гогена!
– Да просто похороны Гогена, черт побери! На государственном уровне… А прах прямо в Пантеон…
– Пастер, открывающий пенициллин…
– Взятие Бастилии галлами!
До того как поселиться на Таити, Кон думал укрыться на каком-нибудь пустынном островке архипелага Туамоту. Но у него был хорошо развит инстинкт самосохранения. На необитаемом острове ненавистное человечество было бы представлено только им одним – он оказался бы в ситуации скорпиона, которому некого жалить, кроме самого себя.
Чуть покачивая головой, высоко взметнув маленькие брови, Бизьен вращал глазами, словно в поисках подходящего места для гильотины. Он переводил дух. Вердуйе не мог опомниться и сидел словно громом пораженный. Какое-то экзотическое насекомое с жужжанием билось о стекло, как самая обыкновенная муха.
Кон чувствовал, что на его глазах зарождается новый культ – культ туризма, великая жизненная основа которого состоит в том, что убийца всегда возвращается на место преступления, но на сей раз берет с собой жену и детей.
Посреди Диснейленда