Физрук 9: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров
не является ли отвлекающим фактором наличие в классе учащихся обоих полов. Дескать, если собрать только одних девочек в возрасте полового созревания не станут ли они лучше учиться?
– И каков результат?
– Отчета о результате нет, есть странная пометка «не достаточно данных, в связи с прекращением эксперимента по непредвиденным обстоятельствам…».
– А по каким именно обстоятельствам – не сказано?
– Не сказано.
– А как узнать, что стало с девочками после?
– Думаю, в школе можно уточнить, кто из них ушел из школы по окончанию восьмилетки, а кто учился дальше.
– То есть, если я вот просто так приду к завучу и спрошу, она поднимет архивы и все мне расскажет?
– Почему бы и нет. У тебя же специальные полномочия.
– Не расскажет, – отмахнулся я. – Общался я уже с их завучем.
– Ну хочешь, я сама подниму документы?
– Хочу. И чтобы ты их не просто подняла, но и показала мне.
– Слушаюсь, товарищ Данилов!
Вилена обняла меня и расцеловала. Я ее – тоже. Мы еще погуляли немного, я проводил спутницу домой, а сам сел за руль, доехал до ближайшего телефона-автомата, набрал номер Антипыча. Услышав в трубке мой голос, он с фальшивой радостью воскликнул:
– Александр Сергеевич, здравствуйте! Наконец-то! Заждались!
– Привет! – откликнулся я. – Я могу сейчас подъехать. Адрес назови.
– Социалистическая семнадцать, квартира двадцать три.
– Жди.
Повесив трубку, я вернулся в машину. По названному Серушкиным адресу я был через пятнадцать минут. С собой прихватил «домру». На всякий случай. Вошел в подъезд трехэтажного дома. Очень с виду опрятного. Не барак какой-нибудь. Внутри – тоже все чисто. На первом этаже – консьержка мужского полу. Здоровенный детина. Мазнул по мне безразличным взглядом. Ничего не спросил. Я поднялся на площадку второго этажа. Позвонил. Дверь открыл сам Антипыч.
В скромной трехкомнатной квартире звучала заграничная музыка. Пахло дорогим табаком. Звучали голоса. Мужские. Оглядев меня с головы до ног, замдиректора швейной фабрики по сбыту разочаровано поджал губы. Ну да. В моих руках не было сумки с лейблами, зато имела место непонятная хреновина. Кивнув, Серушкин жестом гостеприимного хозяина показал на дверь одной из комнат. Голоса звучали из другой. Я, не разуваясь и не раздеваясь, прошел, куда меня попросили.
Судя по обстановке – это был рабочий кабинет хозяина квартиры. Помимо письменного стола, старинного кресла и книжного шкафа, здесь была куча упаковок из полиэтиленовой пленки, сквозь которую проглядывала разноцветная ткань. Похоже, это был своего рода склад готовой продукции подпольного цеха – основы жизненного и коммерческого успеха Андрея Антиповича. Сам Серушкин выбросил из другого кресла кипу упаковок, пригласил меня садиться. Воспользовавшись предложением, я уселся, положив на колени ДМРД.
– Вы привезли посылку от товарища Арабова? – не сводя глаз с деморализатора, спросил Серушкин.
– Привез, – не стал скрывать я.
– А-а! Вы