Скорпионья сага. Cамка cкорпиона. Игорь Белисов

      Струхнул завлаб, как выяснилось, не на голом месте. Бояться было чего. В тот день я наконец-то узнал, чем на самом деле занимается лаборатория.

      Когда Соломоныча ужалила «всего лишь пуля», он возился с так называемым «скорпионом-воином». Этим поэтическим именем называлась порода, выводимая нашей селекцией. Породу отличала исключительная живучесть и такая же исключительная ядовитость. Параллельно создавалась и сыворотка, противоядие от воинственного жала. Но поскольку селекция – процесс непрерывный, и порода совершенствовалась постоянно, эффективность сыворотки всегда несколько отставала от достигнутой смертоносности. Соломоныч весьма рисковал.

      Пока я наносил ему йодную сеточку, обрабатывая кровоподтек, он поведал мне страшную тайну. Оказывается, под прикрытием зоопарка мы выполняли секретный заказ оборонного ведомства.

      Проект начался еще в эпоху «холодной войны». Как вариант, страна готовилась к худшему. Возникла идея вывести «человека будущего», который смог бы возродить цивилизацию, лежащую в пепле. В качестве бионосителя требовался организм, способный адаптироваться к самым экстремальным условиям. Выбрали скорпионов. Но в процессе работы, как это водится, «человек будущего» был отодвинут, и коллективу лаборатории поставлена задача попроще.

      – Идеальный солдат!

      – Воин, – поправил меня Соломоныч.

      – И в чем отличие?

      – Отличие в интеллекте. Солдат – тупое орудие чьих-то приказов. Воин – тот, кто следует своим индивидуальным путем.

      – Так они ж разбегутся.

      – Да, разбегутся, верно. И каждая из сторон будет вести к победе. Пойми, в современной войне нет линии фронта. Враг рассеян вокруг. Его следует обнаружить. Цель – поразить. Сверхзадача – выжить.

      Йодная сеточка ветвилась подобно кроссворду. В середине багровел очаг поражения. Я оказывал раненому первую помощь, а тем временем мои мысли разбегались ассоциациями.

      – Скорпион, – кряхтел раненый, – конечно, не человек. Муштровать ходить строем его бесполезно. Зато можно обучить настигать и жалить врага. Впрочем, и даже не это главное. Любая война – это истощение энергии обеих сторон. Выигрывает тот, кто продержится дольше. Поэтому воин – не тот, кто всегда побеждает. Но воин – непременно тот, кто никогда не сдается.

      Я закончил художество. Завлаб натянул штаны. Мы вернулись к рутине каждодневной работы. Отныне и впредь наши будни тишайших биологов для меня озарились воинственным светом.

      В конце дня, собираясь домой, я все же поинтересовался:

      – А что насчет конвенции о запрещении биологического оружия?

      – Ты действительно веришь, что конвенции заключаются, чтобы их соблюдать? – ухмыльнулся сквозь встречный вопрос Соломоныч.

      – Получается, мы работаем