III. Меч Дракона. 74 фацета. Рамина Латышева
правее. Прямо смотреть нельзя. Там королевская ложа. И все знают, кто там находится, потому что даже воздух вокруг этого места кажется темнее…
– Пульс понимается. Что случилось? Добавить дыма? Надо спрятаться?
Несколько глубоких вдохов. Лучше бы она танцевала с закрытыми глазами. Не видно зрителей – значит, не страшно. Еще вдох. Не паниковать. Все, как обычно. Штатное сольное выступление.
Условный проворот руки.
– Понял, не дымлю. Идем дальше по плану.
Проставленные до миллиметра жесты и связки движений. Тягучие, гипнотизирующие, проходящие по всей длине тела, интерпретирующие мелодию ная. На этот раз отрепетированы даже эмоции и выражения лица, которые обычно остаются на долю импровизации. Потому что каждая, пусть видимая только из первого ряда, точка танца обязательно должна совпасть с обрамлением из спецэффектов.
– Оставляю свет только на ближнем правом полотне.
На сцену опустилась темнота, и за тонкую ткань зашел стройный образ, сразу отбросивший на занавес тень массивных браслетов, выступающего пояса с тяжелой металлической навеской и высокой прически с винтажными украшениями Средней Азии. Руки заскользили темными змеями по световому прямоугольнику.
– Убираю первый занавес.
Шифоновый барьер взвился в воздух и уже не вернулся обратно. Изабелла в повороте спряталась за следующее по диагонали полотно. Звуки дарбуки – и дублирующие их удары, арки и восьмерки правым бедром, визуально усиливаемые теневым исполнением.
– Убираю второй занавес.
Извивающаяся тень скрылась за третьим полотном.
– Свет в зал.
Софиты, направленные на зрителей, включились на полную мощность, спрятав за ослепительным светом происходящее на сцене. За это время четыре оставшихся занавеса снова переместились, сделав единую прямую, и девушка встала в начале трепетно колыхавшейся линии. Музыка, несколько ускорившаяся к этому моменту, снова замедлилась, и за полотнами начались неспешные вращения. Их должно было быть восемь, по два на каждый занавес, но Изабелла побоялась испытывать свое состояние и оставила по одному на полотно.
– Добавляю дыма.
Это была перестраховочная мера, на случай если она потеряет равновесие к концу цепочки вращений. И сейчас этот ход очень пригодился, потому что плотные клубы спрятали последнее неверное попадание ноги в точку, что вызвало характерное отклонение всего тела.
– Оставляю софит на тебе.
Свет начал постепенно гаснуть. Изабелла вышла из дымовой завесы. Впереди последние сорок шесть секунд танца. Без команд Дэна и каких бы то ни было отвлекающих маневров. Только столб желтоватого света, рассеивающийся туман позади и совершенно одиночество. В целом, даже более привычное состояние, чем то, что было до этого мгновения, если бы не зрители, образы которых начали проглядываться при затемненной сцене…
Играй Изабелла сейчас на скрипке, это было бы каденцией – обособленной партией музыканта. Мгновение, когда в зале наступает совершенная тишина. Когда зрители перестают двига