Иллюзия преданности 1. Екатерина Владимировна Близнина
эти церемонии для публики. Наедине мы можем общаться без Протокола. Подойди.
Терри усилием воли оставил у двери страх, что это будет его последняя ночь. С каждым следующим шагом в нем крепла уверенность, что сегодня его путь только начинается. Каких высот он сможет достигнуть, если начнет с королевской приемной? От надвигающихся нешуточных перспектив закружилась голова. Хотя нельзя исключать, что в крови по-прежнему играло вино.
Король сложил пальцы домиком и прикоснулся к губам. Его улыбка стала еще душевнее.
– Мне регулярно докладывали о твоих успехах в учении. Должен признать, что только самый ленивый из моих советников не раскритиковал мое решение пожаловать королевскую стипендию сыну Лассель Риамен.
Во время многозначительной паузы Терри виновато отвел глаза и спрятал ладони за спину. «Успехи в учении» были такими выдающимися, что он постоянно чувствовал угрозу отчисления за неуспеваемость, и только за счет каменной задницы и отчаянного желания выжить, пробивался вперед вместе с остальными.
Колкое молчание затягивалось. Эриен смотрел с выражением искренней симпатии, но при этом будто чего-то ждал. Наконец Терри понял, что король не станет продолжать речь, пока не услышит благодарность за оказанную милость.
Неловкие, беспомощные слова путались на языке, не складываясь в осмысленную фразу. Терри в итоге три раза повторил, как он ценит возможность приносить пользу своей стране, что было несколько чрезмерно, и ни разу не назвал короля «милостивым и справедливым», хотя по Протоколу должен был. Впрочем, Эриен даже бровью не повел, словно волнение «племянника» забавляло его.
– Рад, что ты все правильно понимаешь, дорогой племянник. Разумеется, ни о каких милостях в отношении семьи государственной преступницы и речи не шло, – с каждым следующим словом лицо короля изменялось, постепенно теряя всякий намёк на благодушие, но при этом голос оставался таким же тихим и невыразительным. – Твой отец долгое время скрывался, пользуясь деньгами и связями, но мои люди нашли его и отправили туда, куда он так не хотел попасть. Если тебе интересно, он завел другую семью, взял в жены дочь ростовщика и разорил тестя.
Терри стоял перед королем, болезненно вытянувшись по струнке, будто обвиняемый в суде. Точнее уже не на суде, а на шаткой трехногой табуретке и с петлей на шее. Еще не хватало, чтобы отец тоже провинился перед королем!
– Не стану скрывать, что дражайшая кузина разочаровала меня, если не сказать сильнее. Но дети не должны отвечать за грехи родителей, не правда ли, дорогой племянник? Дети всегда должны получать шанс самостоятельно проявить себя. Так говорил один из мудрецов позапрошлого столетия, досточтимый Хэвес из Исик-Сехир, знаешь такого?
Терри хотел бы промолчать, но не мог позволить себе выглядеть недостаточно образованным в глазах короля, который только что отметил его успехи в учении.
– Гевес заложил основы имперского судебного права, ваше величество. Его речи были настолько убедительны, что действующие на тот момент законы Исик-Сехира теряли свою