Лето начинается сегодня. Елена Андрианова
хакасские девушки, сотрудницы музея, открыли нам юрту-столовую. Табат начала метать на стол веганские яства. Хумус трех видов, маринованные кабачки, овощное рагу, ферментированный кешью (вместо сыра – пояснила она), травы, политые каким-то соусом, и ещё листья нори. Обнаружив, что не хватает хлеба, Табат отправила за ним Шайю, а сама принялась всё уплетать, конечно, и мне предложив мне угощаться.
– Как не хорошо не ждать мужа – подумала я, но соус с травами, и ферментированный кешью, и хумус, и кабачки оказались чудо как вкусны и прервали мои мысли.
– В доме у Марии – заявила Табат, – все едят мясо и из-за этого всё полно грубых энергий, дети постоянно дерутся! А когда я собралась медитировать, Мария наехала на меня. У неё в доме Бог и она не хочет, чтобы я медитировала. А мне кажется, что Бог везде и во всём. И его вполне устраивает, если я медитирую.
– Тогда его вполне устраивает и то, что кто-то ест мясо – и я прочла Марии небольшую лекцию. Вместо нотации.
– Хакасы всегда пасли скот и ели мясо. Но они никогда не убивали больше, чем могли съесть. И они резали животных только зимой. Летом питались травами, молоком, талганом – обжаренным молотым ячменем или пшеницей. А ещё перед тем, как охотиться, они проводили специальные ритуалы, прося духов дать животным слишком много приплода, чтобы они своей охотой всего лишь восстановили баланс.
После обеда мы пошли на экскурсию. Девушка-экскурсовод рассказывала очень интересно и про убранство юрты, и про традиционную жизнь хакасов. Но в середине экскурсии Табат начала что-то очень громко говорить на иврите Шайе. А потом заснула. Проснулась Табат, когда я перевела, что женщинам нельзя было заходить на мужскую половину, разве только для того, чтобы убраться. Тут у Табат широко открылись глаза, она уточнила:
– А мужчинам можно было заходить на женскую?
– Мужчинам было можно.
Табат громко завопила, и экскурсия завершилась.
После аала я повезла израильтян к подножью вулкана-паразита, на которой сидит и думает тысячи и тысячи лет Старик Камень. Здесь, возле старого юрточного комплекса, полуразвалившегося моста и маленькой гидростанции на реке мы совершили ещё одно омовение. А потом поехали к кургану Жриц, где похоронены только женщины и дети. Табат это очень заинтересовало. А затем мы нашли огромный куст черемухи, и Ваня захотел полакомиться ягодой. Шайя взял у меня Ваню в свои руки и держал его высоко над землёй, а тот отправлял ягоду за ягодой в рот. Я смотрела на этого красавца, как заботливо он держит Ваню, с какой любовью отвечает Табат и спрашивала себя:
– Господи, она старая, некрасивая, вздорная, командует, не даёт ему детей, за что же он любит её? В чём её секрет?
Но не получила ответа.
– Шайя очень хорошо обращается с детьми – сказала вдруг Табат, – он третий ребёнок в семье. А третьи дети все очень сильные.
– Ваня тоже третий ребёнок, а ещё он внук Хуртуях-тас.
– Кто такая Хуртуях-тас?
– Это особенно почитаемое у хакасов изваяние.