Иная. Подаренный шанс. Эль Таш
разврата, или недостойного поведения здесь не допускалось, но некоторые вольности были позволительны. Например, свободным, не обремененным парой гостям, было вполне пристойно уединяться в укромных местах правого крыла имения: нишах, отводах, галереях и даже, в трепетно любимой тётушкой оранжерее, для более близкого общения. Не говоря уже о том, чтобы громко хохотать, плотно прижимаясь к партнеру в танце… Что активно демонстрировала моя бывшая зазноба.
Дартин был прав, Гаури явно благоволил Дифае. И мысль о том, что свадьба наследника пум, вероятно, уже не за горами, качественно портила и без того паршивое настроение. Я не любил алкоголь, но нынешним вечером находил в нём горькое, извращенное удовольствие.
Сегодня в имение Навадайи семейство Верато прибыло в полном составе. Глава Элдор Верато со своей дражайшей супругой Марией, которая, к слову сказать, была человеком. Старшая дочь Марии Анна, перенесенная с ней из иного мира. Бесценное сокровище, принятое в род, которое досталось одному из сыновей второй ветви клана Берону. Пумы не желали делиться даже хрупкой надеждой с другими кланами и оставили девочку в стае, отказав в прошении о замужестве, как волкам, так и лисам. На случай, если однажды этой ветви придётся выйти из тени, там уже имелся наследник, Эмануэль Верато, девятнадцатилетний юноша, ныне развлекающийся в саду. Здесь же была и младшая дочь пары – Эмилия, уже обремененная проклятием бездетности, что не помещало ей за три года сменить двух мужей. Да и ныне она прибыла в сопровождении нового кавалера. И, конечно же, вышеупомянутый Гаури, наследник и будущий глава клана, чьё прошение о невесте было трижды отклонено Богиней.
Гаури был старше меня всего на пару лет и некогда в академии мы даже дружили. Яркий, самоуверенный, себялюбивый, он всегда привлекал сокурсниц своим особенным неуловимым шармом, носившим некий «человечески» оттенок. Всё семейство первой ветви рода пум было рыжим с точеными подбородками, но парень умудрился унаследовать от матери сочный пшеничный оттенок волос и более изящный овал лица, что гипнотическим образом притягивало женщин. Гаури, тщеславно полагал, что приложи он лишь каплю усилий, к его ногам падёт любая, даже самая недоступная леди. И не раз доказывал это на практике, заключая споры с сокурсниками то на одну, то на другую приглянувшуюся оборотницу. После чего начинался этап соблазнения, за которым с упоением следили все посвященные…
Тогда всё это казалось мне забавным, ныне же дёргало нутро за усы. Правда Дифайя была не наивной лисичкой и, пожалуй, на данном этапе в искусстве соблазнения обыгрывала Гаури по всем фронтам. Но я всё ещё хотел видеть её другой. И, желательно, рядом с собой…
Впрочем, эти двое друг друга стоили, о чем не раз тактично нашептывало здравомыслие. Но задетое самолюбие плохо слушало доводы рассудка, одержимо возвращаясь в памяти к тем редким моментам, когда Дифая позволяла мне надеяться. О, она умела раскачивать качели интереса, то приближая, то отдаляя от себя мужчин, сначала цепляя и раня, а потом лаская и покоряясь. Но иллюзия власти над этой женщиной быстро сходила