Вольная для диких. Алая Бетти
сумму за картины Ефимова. Но я вижу, что киса расстроена. И, похоже, наше ночное рандеву откладывается.
– Яра, – ловлю ее после того, как последний гость покидает галерею.
– Чего вам? – огрызается.
– Нашла друга своего? – засовываю руки в карманы.
– Не ваше дело! – коготки выпускает.
– Вообще-то наше. Твой друг мог провалить аукцион. Если бы мы не подошли, все бы узнали, что художник в долговой яме. Это не лучшим образом влияет на имидж «Леонардо», – жестко говорю, – и…
Ругаю себя за свой тон, стараюсь сделать его мягче. Ведь злюсь не на мою кису, а на её непутевого друга.
– Они ушли? – из служебного коридора выползает Жора. – Коллекторы?
– А ты, я смотрю, знал! – рычу, хватаю этого рисоваку за грудки, встряхиваю.
– Не надо! Дамир! – Яра вступается за него.
Почему?
– Блядь! – отпускаю доходягу, он весь трясется.
– Я просил денег…, но ты не дала…
– Десять миллионов?! – восклицает Яра. – Ты просил небольшую сумму!
– Прости. Правда, я такой идиот…
– В чем дело, Жора?! – Яра сама хватает его и трясёт. – Куда ты вляпался?
– Никуда! – он преданно смотрит на неё. – Яра, я просто хотел…
Мы с Андрюхой, словно кисины телохранители, стоим и молчим. Если она так возится с Ефимовым, значит, у них действительно крепкая дружба.
Или что-то большее?
Ревность лезвием проходится по сердцу. Блядь! Злюсь, стискиваю зубы и ничего не могу поделать. Рядом с Ярой я становлюсь безумцем.
Но дальнейшие слова художника повергают в шок нас всех.
– Я собирал деньги, чтобы… усыновить ребенка.
Глава 19
Смотрю на несчастного художника и даже жалко его становится. Потерянный мужик совершенно.
– Ребенка? – Яра явно не ожидала такого ответа. – Ты с ума сошел?
– Вот точно также мне ответили в опеке, – грустно усмехается Ефимов, – одинокий мужик, бывший наркоман, детдомовец. Полный фарш, так сказать.
– Но почему? Зачем тебе ребенок?
– Я люблю детей, – вздыхает Жора, – и всегда хотел дать хоть одной заблудшей душе шанс. Которого не дали мне.
– Боже, – Яра садится рядом с ним, – почему ты не пришел ко мне?
– Какой я отец, если во всём буду на тебя полагаться? – тихо говорит художник.
– Жор…
– Я знаю, – перебивает её, – всё понимаю. И этот поступок меня не красит. Просто я в отчаянии.
– Дело в каком-то конкретном ребенке? – делаю допущение. – Иначе ты бы так не старался.
– Верно, – Жорж заглядывает мне в глаза.
Я там вижу вину, отчаяние и… стержень? Жорж мужик, но что-то мешает ему проявить свои качества. Или кто?
– И что за ребенок? – сухо спрашивает Яра. – С чего мне верить тебе, Жора? Ты врешь напропалую!
– Прости меня, – выдавливает из себя.
– Ладно, поговорим об этом завтра. Я очень надеюсь, что ты сможешь доказать свою позицию, – устало массирует виски наша киса.
– Познакомь ее с этим ребенком, –