Этот прекрасный принц – такой дурак!. Агата Коломбье Ошбер
у него определенно больше другого, но это, кажется, ничуть не смущает Амбру. Поэтому и мы воздерживаемся от критики.
Я никак не могу проникнуться музыкой, хотя все буквально писают кипятком от группы, которую Гийом назвал «REM-хорваты». Амбра, пользуясь случаем, обзывает меня психоригидной, и я пасую перед ее энтузиазмом, тем более что обычно она слушает только оперы.
Мы идем ужинать с Гийомом и двумя его друзьями, после чего решаем закончить вечер в баре. Гийом садится в мою машину и оказывается рядом с Леа. В какой-то момент по ходу беседы он накрывает ладонью ее руку и держит некоторое время, потом убирает и продолжает разговор.
Разумеется, это не ускользнуло от внимания Амбры, которая так и кинулась на Леа, едва мы вышли из машины.
– Он накрыл ладонью твою руку, это мерзко, я сразу поняла, что он к тебе неровно дышит.
– Да ничего подобного, это чисто дружеский жест, не пори чушь.
– Как же, дружеский, вы едва знакомы. Сначала держатся за руки, а чем это кончается, всем известно.
– Брось, это ничего не значит.
Мы устраиваемся вокруг стола, и Леа садится подальше от Гийома. Музыка очень громкая, разговаривать можно только с соседями, так что Амбра завладевает им, приблизив вплотную свое щедрое декольте.
Я развожу их по домам и вижу, что Амбра увлеклась всерьез. Хоть Леа и Гийом практически не обменялись ни словом, Амбра не унимается, она уверена, что он запал на Леа. Пора бы уже чему-то между ними произойти, а то у нее развивается самая настоящая паранойя.
В следующую субботу она устраивает вечеринку (исключительно чтобы иметь повод пригласить Гийома), и мы с Леа надеемся, что он решится-таки уложить Амбру в постель.
В пятницу Леа звонит Амбре, которая наконец-то настроена позитивно.
– Все хорошо, я хочу поспать часок после обеда. Я в отличной форме, жду не дождусь завтрашнего вечера. Знаешь, что? Ты права, все получится.
Успокоенная Леа идет принимать ванну. Она плещется, звонит телефон, и включается автоответчик.
Привет, это Гийом. Я на конференции в Ницце… Я на берегу моря, мы идем ужинать, и… Я хотел сказать, что думаю о тебе. До завтра.
Ошеломление. Шок. Амбра была права.
Она лежит в ванне сколько может, а когда чувствует себя совсем скукоженной и не в состоянии оставаться больше ни минуты в воде, ставшей почему-то ледяной, вылезает и звонит мне.
Нам не требуется много слов, чтобы признать очевидное: надо все сказать Амбре.
Леа перезванивает ей.
Сонное «алло» в трубке.
– Я тебя разбудила?
– Да, нехорошо с твоей стороны, мне снился Гийом.
На помощь.
– Я как раз хотела тебе сказать… Он только что мне звонил.
– Как?
Вот теперь она совсем проснулась.
– Хм, я была в ванной, он оставил сообщение; проще всего тебе его послушать. Вот.
Пуск.
– Черт побери! Я знала, я это чувствовала, говорила тебе с самого начала.
– Мне очень жаль, правда.
– Что