Три лилии Бурбонов. Ева Арк
не менее, по словам всё той же писательницы, Мария не сразу уступила королю:
– Что касается Кальдероны, то её симпатии полностью были на стороне герцога де Медина, она не послушала бы короля без согласия герцога: она рассказала ему об этом и предложила тайно бежать, куда он пожелает…
Увы, помня о судьбе несчастного графа Вильямедьяны, Рамиро разумно посчитал самоубийством открытое соперничество с королём и ответил своей возлюбленной:
– Я полон решимости уступить Его Величеству сокровище, на которое не в состоянии больше претендовать…
– Неужели Вы измените своей любви и проявите такую чёрную неблагодарность по отношению ко мне? – упрекнула его, заливаясь слезами Мария. – Вы счастливец, что можете распоряжаться своим сердцем, как Вам заблагорассудится, но я не могу сделать то же самое; и поэтому Вы должны продолжать навещать меня или приготовиться увидеть, как я умираю от отчаяния.
Так как Рамиро ещё не разлюбил Кальдерону, то пообещал ей, что сделает вид, будто уезжает в свои владения в Андалузии, а сам тайно останется жить в её доме. Таким образом, король и герцог месяцами делили одну и ту же женщину. Тем временем Филипп IV продолжал ходить на каждое представление с участием актрисы, но вскоре, якобы, предложил ей оставить сцену и поселил её в своём Мадридском дворце. А вот в последнее я не верю: вряд ли Изабелла допустила бы это. По другим сведениям, король купил ей домик на окраине Мадрида.
– Ни одна женщина не нравилась королю так сильно, как Ла Кальдерона, – продолжает французская писательница, – и он был настолько очарован ею, что не скрывал этого, о чём свидетельствует один случай. Как-то актриса попросила своего царственного любовника позволить посмотреть ей на одно празднество из королевской ложи на Пласа Майор. Филипп IV разрешил, но об этом узнала королева и послала свою даму усовестить Марию, так что последняя была вынуждена удалиться. В ответ король, чтобы утешить любовницу, приказал воздвигнуть специально для неё под одной из арок на углу улицы Ботерос ложу, которую чернь назвала «балкон Марисапалос».
Вышеупомянутая графиня приводит также следующую историю, связанную с Кальдероной, в которую, кстати, она сама не слишком верила: «…король был отчаянно влюблён в эту актрису, и она забеременела одновременно с королевой; и, видя, что страсть короля к ней была настолько сильна, что она могла просить что угодно, она… заставила его пообещать ей, что… если у королевы будет сын, и у неё тоже, он поменяет младенцев местами… «Что Ваше Величество потеряет от этого? – якобы, убеждала Филиппа хитрая любовница. – Не будет ли по любому править Ваш сын, с той лишь разницей, что, любя меня, как Вы говорите, Вы будете любить его так же, или ещё больше». Она была остроумна, и король ни в чём не мог ей отказать; он согласился, и фактически дело было улажено… так что когда королева родила сына, а Кальдерона – другого, обмен был произведён».
Действительно, 7 апреля 1629 года Мария родила мальчика, которого крестили под именем Хуан