Затерянная в падере. Александр Николаевич Лекомцев
о смерти негодяя? Вы кто? Его родная тётя? Как могут работать в следственном комитете при районной прокуратуре такие дамы, как вы?
– Других в районе пока нет, поэтому приходится, именно, мне копаться в этой грязи.
– А я вот от добрых людей слышала, что вы не следователь, а начётчик. Во всяком случае, вы сейчас пытаетесь встать не только на защиту негодяя и найти крайнего даже там, где его нет. По-вашему почти получается, что я обидела паренька, довела его до суицида потому, что не легла под него.
– Ничего подобного, уважаемая! Мне просто необходимо было кое-что уточнить. Не больше. А вы ведь даже не допускаете, что я, если не полностью с вами согласна, то, в основном, разделяю ваше мнение. Я тоже молода, но понимаю, что причиной смерти и всего того, что произошло, стал обычный максимализм. Вы ведь тоже не совсем безгрешны. Да и я тоже…
– Извините, конечно. Но разве я виновата в том, что не пожелала стать вещью господ Абрековых – и папы, и сына. Я от рождения пытаюсь быть свободной, и если что-то делаю не так, то, к несчастью, не по своему желанию. Но отвечаю за свои поступки! Я не желаю быть ничьей рабыней! Вы должны это понимать.
– Я и не предполагала, что вы так мудры, Диана. Конечно же, вы не виноваты, что многие не самые положительные события и явления крутятся вокруг вас и вашего имени. Причина проста. Вы очень симпатичная блондинка. Напрасно вы так саркастично улыбаетесь. Я говорю то, что вижу. Просто я хотела сказать, что Абрековы…
– Знаю. Они – люди с подлой натурой и намерениями, и будут мстить. Но мы с Максимом, как-нибудь, обломаем им рога. Надо себя защищать. Или должно быть по-другому?
– Надо. В рамках закона, разумеется…
Сказав это, Новицкая вышла из горницы. Диана, тяжело вздохнув, открыла большой холодильник и начала доставать оттуда яблоки, бананы, колбасу… Чтобы ни происходило, ей надо пора было идти в больницу, навещать мужа. А бифштекс из баранины она приготовит завтра. С испорченным настроением ничего не хочется готовить.
Пришло время – и Грицанова выписали из больницы, и он вернулся на работу. Камералка, где Максим Тарасович трудился в полном одиночестве, не считая охранника, представляла собой добротное одноэтажное кирпичное здание.
В этом рабочем посёлке имелось не так уж и много подобных строений. Раз, два – и обчёлся. Даже управление богатого прииска «Скалистый» располагалось в бараке, правда, обширном и длинном. Авторитетные чиновники краевого уровня и совладельцы, по сути, этого стратегического предприятия считали, что и так сойдёт. Своеобразная экономия средств.
Но полным и абсолютным исключением были кое-какие каменные здания, например, частный дом бытового обслуживания, двухэтажная гостиница «Берёзовый уют» и камералка. Одноэтажное здание фактически перед входом, в прихожей, которой постоянно находился охранник, в раздевалке он бывал тоже.
Окон, как таковых там не имелось, если не считать несколько узких щелей, считающихся окнами. Они необходимы были для вентиляции помещения и находились почти