Письма к тебе. Елизавета Рождественская
и поспешно поднял трубку.
– Да, родная. Вы уже закончили? – в трубке послышалось звонкое многоголосье, мужчина тихо засмеялся. – Вы умнички, малышки, самые лучшие в мире актрисы. Люблю вас, а теперь передайте трубку нашей дорогой маме… – секундная пауза. – Малыш, ты как? Голос уставший… Я выдвигаюсь через десять минут. Люблю тебя.
Люк отключился и, положив телефон в карман, снова обратил внимание на Чарли, всё это время сидевшую тише воды.
– У меня тоже были непростые отношения с отцом, – тихо произнёс мужчина. – Он искренне считал, что я зарываю талант финансиста, занимаясь непотребной для мужчины ерундой.
– Ерундой?! – Чарли в шоке уставилась на писателя. – Да ваши книги… Да вы… Но он же не мог не видеть… Он читал?
– Говорят, что да. Но его оценку я не успел узнать. Когда я вернулся в Англию после продолжительной поездки во Францию, отца уже похоронили.
– Простите…
– Прекрати, всё давно прошло, – Люк потрепал Чарли по плечу и улыбнулся. – В его кабинете я нашёл коллекцию своих романов. В одной из книг пометки. Он выделял фразы. Думаю, в тот момент мы с ним всё прояснили.
– Не жалеете, что не успели поговорить?
– Уже нет. Всё происходит так, как должно. Если бы не противостояние с отцом, не попытка доказать ему, что истории в моей голове чего-то стоят, я бы не добился успеха. Если бы не неудачный брак, я бы не оказался здесь и не встретил самую чудесную женщину на земле, которая родила мне две свои маленькие вредные копии.
– Наверное, вы правы… – Чарли с тоской уставилась на небольшой пруд, по краям которого шелестел мискантус1. – Я тоже упустила свой последний разговор… Приятно слышать, что отец говорил обо мне хорошие вещи. Особенно теперь, когда я осталась без работы только лишь из-за своего «таланта».
Они замолчали. Чарли прикрыла глаза, дав свободу одной, самой неудержимой слезинке. Солнечные лучи согревали озябшие руки, звуки природы успокаивали.
– Моя жена – редактор, – снова прервал молчание Люк. – Журнал «Shakespeare 's Roads». Вот её визитка. Думаю, у них всегда найдётся место для молодых талантливых журналистов.
Он достал из бумажника небольшой белый прямоугольник и вложил в руку Чарли.
– Пора ехать. Жаль, что вот так, но всё же рад, что мы познакомились.
– Спасибо вам… – Чарли улыбнулась, аккуратно спрятав визитку в кулачке. – Не верю, что один из любимых писателей сейчас сидел со мной на одной скамье. Надеюсь, когда-нибудь возьму у вас интервью.
– Буду рад. Не пропадай.
Люк скрылся в дверях, а Чарли снова опустилась на скамейку и разжала кулак.
«Саманта Бетелл. Старший редактор. Литературный разворот»
На обратной стороне был написан адрес и номера телефонов.
Литературный разворот. Колонка в «Бирмингем Таймс» называлась «Литературный обзор» и была её голубой мечтой, а теперь она держит в руках эту визитку и смотрит на тонкие линии букв.
– Всё происходит так, как должно… – повторила девушка и улыбнулась. – Надеюсь,
Мискантус (лат.