Еще Один Страшно Упрямый. Виктория Падалица
собственно, я и пашу до сих пор у этой лысой еврейской морды.
Пора бы искать другую работу и не мотать себе нервы, кстати… А то, с таким-то графиком, скоро и жить сюда перееду, на рабочее место. Но даже тогда шефу все равно все будет не так.
С Машей же – это подруга моя любимая – мы видимся часто. Это уже своего рода традиция у нас, – среда и пятница стабильно она заседает в баре. А я, хоть и график у меня в теории плавающий, стабильно и всегда по этим дням работаю.
Сегодня на календаре как раз среда. И мы с Машей не только и в очередной раз перемываем кости ее парню-козлу, побыстрее бы уже бывшему насовсем.
Но и коллективно мыслим о том, как ей подзаработать на чужом старье.
Сегодня в нашем баре что-то народу маловато. И меня от монотонного бухтежа подруги, от вынужденного безделья, и от того, что не надо было мыкаться от клиента к клиенту, и балансировать над их головами с подносом и кружками пива в три ряда, клонило в сон.
Маше же дали ответственное задание. Теперь она распродает вещи времен СССР, попросила о том пожилая соседка.
Соседке от хлама, видите ли, избавиться надо. Да так, чтоб самой не возиться и не искать, кто вывезет. А Маше за это вроде как процент перепадет. Жить же на что-то надо. А у Маши, как всегда безработной, очень много запросов и расходов на красоту.
– Так и напишу. Продам диван. Состояние почти нового… Раскладной, кожаный… – задумчиво строчила Маша объявление, наверняка полагая, что сможет неслабо обогатиться на этой драной рухляди. – Продам диван. Раскладной…
– Пропуканный. – вклинила я желчно, подпирая ладонью щеку и зевая от смертной скуки. Лучше уж еще раз про парня ее поговорили бы. Чем про диван, которому давно пора на мусорный полигон. – В метал-пабе «Драный Диван» отлично впишется. В интерьер им. Там такие диваны и нужны как раз.
– Ну блин, Насть… Не сбивай с мысли. И так тяжко думается… – нахмурилась Маша, не отвлекаясь от своего занятия. – Если дырка очень маленькая и ее почти незаметно, можно сказать, что диван без дефектов? Как думаешь? Нет. Нельзя. Иначе это будет враньем… Блин… Как же это продать-то…
Машка обиженно надула розовые, блескучие от нового блеска губы, и вздохнула, продолжая печатать объявление в телефоне.
– Главное, не траханный. Диван, имеется в виду. Знаешь ли. Лучше регулярно пукать в него, чем кончать. – подчеркнула я с иронией, желая хоть мельком увидеть ее улыбку, а не белобрысую макушку с прямым, идеально выглаженным пробором.
– Фу, Настя. Кто такой купит… С таким-то описанием… – брезгливо поморщилась Машка и медленно потянулась за своим кофе. – Что ж написать-то, а…
– Так и пиши. Как есть. Правду. – настаивала я упорно, предлагая ей вообще не заморачиваться. – Диван девственный. Без пятен. Вряд ли бабка на нем зажигала, в конце концов. Хотя… А кто знает, что было в ее сознательную и не очень молодость… Кто их знает, божьих одуванчиков этих…
Я дождалась, когда Маша поднимет голову.
И когда это свершилось, я продолжала.
– Одна бабка, вот… Она как-то со мной в очереди стояла к гинекологу – так