Навязанная девочка. Ана Сакру
открыв рот и кокетливо сверкая глазами. Даже мне было интересно.
Егор же неплохо пел и мог сыграть любую мелодию. Вот только накидался больше всех, и сейчас уже с трудом сохранял равновесие, сидя на складном стульчике. То и дело тянулся к смеющейся Веронике в попытке ее обнять и валился на землю под общий хохот. Потом, дико извиняясь и раскланиваясь, неуклюже вставал. А через несколько минут все повторялось опять.
Булат среди своих друзей оказался самым необщительным. Присел с краю на бревно, на котором сидела я, и молча, со снисходительной усмешкой наблюдал за остальными.
Будто он выше всего этого… Лишь иногда вставлял короткие колкие замечания, которые девчонки воспринимали как остроумные шутки, тут же начиная хихикать, а я улавливала ли в них скрытый оскорбительный посыл.
Напрягал. И настораживал. Ведь, если подумать, по веселым историям, которые мужчины нам рассказывали, совершенно ничего нельзя было о них сказать определенно. Кем работают, есть ли семьи, что сейчас от нас хотят… А вот их масляные взгляды и короткие перемигивания друг с другом, которые я украдкой то и дело ловила…Правда, такие мимолетные, что я уж и сомневаться начала – не чудится ли мне.
И все равно не могла избавиться от зудящей внутренней тревоги.
Особенно потому, что в течение вечера расстояние между мной и Булатом, сидящем рядом на бревне, как-то незаметно сократилось. И вот я уже вздрагиваю от прикосновения его плеча к моему. Поворачиваю голову, чтобы попросить его отодвинуться, так как мне самой двигаться совершенно некуда, а мужчина и не думает смотреть в мою сторону.
Будто вовсе не замечает, что вжался в меня правым боком. Говорит с Адамом в этот момент. Рассеянно трет ладони между собой, уперев локти в колени. Улыбается скупо, но все равно вокруг глаз тут же собираются тонкие лучики морщинок.
– Нравлюсь? – неожиданно поворачивается, перехватывая мой взгляд. Самодовольно и насмешливо.
Густо краснею, потому что его лицо оказывается очень близко, а от мощного тела идет тепло, делая наш короткий разговор странно интимным.
– Нет, просто вы меня сейчас с бревна столкнете, – нервно сглатываю, – Отодвиньтесь пожалуйста.
– Хм, – он лишь хмыкает, прищурившись. Нагло разглядывает меня в отблеска костра. Внезапно подается ближе и хрипло шепчет на самое ухо, – Пошли уже в палатку, малыш, там места больше.
Что? У меня челюсть отвисает от такой наглости.
– Что? – сиплю вслух.
– Давай без этой ложной скромности, – фыркает Булат тихо. На губах его играет ленивая улыбка, но в глазах появляется раздражение, от которого мне, мягко говоря, становится не по себе, – Подружки твои все определились, – он коротко кивает в сторону девчонок, – Тоже сейчас разбредутся. Или в машину хочешь? – выгибает густую бровь.
Во мне столько всего разом закипает, что только дышу драконом и не могу ничего внятно сказать. Врезать бы пощечину этому мудаку. И за наглое предложение, и за явный намек, что сделано оно по остаточному принципу. Даже не знаю, что меня задело больше, только чувствую,