Корж идет по следу. Михаил Костин
чем абсолютно такие же по рисунку линии на срезе, сделанном Коржем?.. Почему, черт возьми?.. Алексей Петрович ничего не понимал. Он снова начал, теперь уже вслух, перечислять все условия, предшествовавшие съемке:
– Обрубки – одинаковы, топоры – те же самые, рисунки – похожи как близнецы. А линии не сходятся! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!..
Алексей Петрович устало опустился на стул и задумался. Он мучительно искал разгадку происшедшего, строил всевозможные варианты объяснения и все впустую…
Захар Иванович, вернувшись домой, застал гостя расхаживавшим по комнате. Вид у него был довольно странный: взъерошенные волосы, какой-то пустой, отсутствующий взгляд, погасшая папироса с изжеванным мундштуком, словно прилипшая в углу губ.
– Что с вами? – спросил он Коржа.
– А что?
– Да вид у вас… Словно со страшного суда убежали…
– Серьезно?..
– Посмотритесь в зеркало.
– Не стоит, – усмехнулся Корж, – верю. Понимаете, никак не могу одну загадку разгадать.
– Давайте помогу. Знаете: один ум – хорошо, а два – лучше.
Корж рассказал, в чем дело. Председатель рассмеялся.
– Что ж тут смешного? – недоуменно спросил Корж.
– Вы не обижайтесь. Разгадка-то уж больно проста, не пойму, как вы не догадались. Все дело в погоде.
– То есть?..
– Я говорю: вон жара какая стоит…
– Да она-то при чем?
– А дерево срубили, и соков ему неоткуда больше взять…
Корж звонко хлопнул себя по лбу и захохотал еще заразительнее, чем председатель.
– Ах, дубина! Ну и ну!.. Вот уж действительно задача с Колумбовым яйцом! Ведь я и предполагал, что разгадка проста, а искал что-то мудреное. Прямо затмение какое-то нашло…
Действительно, все объяснялось просто. После порубки прошло трое с лишним суток. Погода стояла жаркая, и срубленные деревья усохли, сжались в объеме и уплотнили линии срезов. А контрольные срезы Алексей Петрович сделал только сегодня, и они точно копировали лезвия топоров, без малейшей деформации.
– Ну, Захар Иваныч, спасибо за помощь и давайте приведем комнату в прежний вид, а то Варя задаст нам обоим…
Одеяло сняли, и в окно глянула сгущавшаяся вечерняя темнота. Алексей Петрович удивленно присвистнул:
– Эге! Я и не заметил, а на улице-то скоро ночь.
– Пора уж. Двенадцатый час.
– Н-да-а… Мне нужно идти. Что, если я завтра приберу тут?..
Председатель чуть не спросил, куда собирается гость на ночь глядя, но вовремя сдержался.
– Не беспокойтесь, я один управлюсь.
– Хорошо. Дайте, пожалуйста, мне ваш плащ. Я вернусь утром, а на траве роса.
Захар Иванович молча ушел в кладовку.
Корж торопливо шагал по направлению к саду. Ночь полностью вступила в свои права, и он боялся опоздать. Почему-то казалось, что именно сейчас придут «они» и тут же