Охотник за шпионами. Учебник контрразведчика. Орест Пинто
дело и где свидетели подвергались перекрестному допросу, знает, что существует качество, которое можно назвать моральным превосходством. Оно не обязательно принадлежит прокурору – его может иметь и защита. Моральное превосходство обычно сопутствует смелым людям. Следователь контрразведки не достигает своей цели грубым обращением с подозреваемым, он должен подавлять его глубокой верой в свою правоту. Если следователь выигрывает эту молчаливую битву, он непременно достигает своего. А для этого он должен обладать огромной силой воли.
Охотник за шпионами должен знать не только главные улицы и важнейшие здания, но и переулки, рестораны, гостиницы, расстояния между ними и даже, как лучше добраться от одного места до другого. Для этого ему необходима отличная память. В подтверждение я хочу рассказать об одном случае.
Это произошло в марте 1942 года… Ганса ввели в мой кабинет для допроса. Он не был предан суду, поэтому я не могу назвать его настоящую фамилию. Когда он усаживался передо мной, я откинулся на спинку кресла и внимательно наблюдал за ним. Ганс был высоким, худощавым, но сильным человеком. Видимо, он умел владеть собой. Коротко остриженные белокурые волосы, голубые глаза, широкие скулы и впалые щеки, не говоря уж о шраме на правой щеке, который, напоминая о дуэли, раскрывал некоторые черты его характера, выдавали в нем немца. Я знал, что были и хорошие и плохие немцы. Но каким был Ганс?
Его рассказ показался мне простым и откровенным. Не успел он произнести и нескольких слов, как я понял, что передо мной высокообразованный, умный человек, готовый постоять за себя. Ганс чистосердечно признался, что он немец. Как я узнал из его рассказа, в 1936 году он бежал в Данию, так как несогласие с нацистским режимом поставило под угрозу его жизнь. В Копенгагене он работал адвокатом, что давало ему средства к существованию. В 1940 году фашисты захватили Данию, и Ганс понял, что оказался в еще большей опасности, чем прежде. Решив уйти в подполье, он тайно вернулся в Германию, оттуда бежал в Швейцарию, из Швейцарии – в Южную Францию и через испанскую границу – в Барселону. Это была испытанная дорога к спасению.
Меня заинтересовало начало его рассказа. В Копенгагене он прожил несколько лет и город знал прекрасно. В его речи проскальзывали юридические словечки, и можно было поверить, что Ганс действительно когда-то работал адвокатом. Не оставляло ни малейшего сомнения и то, что он хорошо знал маршрут побега. Он упоминал о таких деталях, которые мог помнить только человек, проделавший этот путь.
Я закурил сигарету.
– В какое время дня вы прибыли в Барселону? – спросил я его по-немецки.
– Поздно вечером. Насколько я помню, было около десяти часов.
– Где вы провели ночь?
– В гостинице «Континенталь».
– Да, «Континенталь»… А вы не помните, на каком этаже находится