Тоннельный синдром. Книга 1: Ключи от неба. Ключник Михалыч
Спросил я.
– Премировали за успешную работу по сборки вашей зубодерни.
– Нормально так, но при осечке не торопись вторично спуск жать.
– Что так?
– Если затяжной выстрел, пусть напротив ствола будет. Иначе обхохочешься.
– Вот падлы! Слушай, может поменяешь на двустволку?
– Ага. Как ворота откроют. У нас все наверху.
Ожила трансляция:
– Наблюдаю в ночную тоннельную камеру приближение объектов. Пока до пятисот метров. Готовность генераторов дать свет в кишку – по команде.
Внезапно вынырнул Михалыч.
– Идем навстречу – вот вы, вы ,вы, ну и я с вами…
В числе прочих, его указующий перст ткнул в меня и Валеру. Иной бы спорить стал, глаза выпячивать, но мне страсть как захотелось пройти кишкой. Можно подумать, я часто в заднем проходе метро бывал, экспериментатор мля!..
Спустились на пути, и я в первый раз ступил на рельсы метрополитена. Шагнули в темный провал. Света здесь не было ва-аще. Включили фонари. Матерь всего сущего! Кругом смыкались над головой сегменты стальных тюбингов. Тюбинги! Откуда-то из дебрей памяти всплывают эти слова, подчерпнутые аж из «Пионерской правды». Я бесконечно далек от терминов метро. Самым изощренным до сих пор считаю «валидатор». Может ошибаюсь и говорю неправильно. Простите. Ну, нет «вайфая». А! О! Вот и гермозатвор…
Оба-на! А на рельсах пулемет. За обваловкой из мешков. Реально пулемет. «Максим». Настоящий. Чапаевский. И «чапаевцы» здесь же. В жилетках метрополитена.
Рядом топает Михалыч со товарищи. Занимают позицию сразу за пулеметом – там ниши такие неприметные. Нас приглашают в боковую решетку. Наше дело телячье. Страхуем. Попрятались. Изготовились к стрельбе. Гермозатвор открылся, обнажив метровую щель.
–Всем внимание, – разнесся по округе, усиленный мегафоном голос Михалыча. – Прекратить движение. Пальцы со спусковых крючков – убрать. Говорит начальник станции. Один пусть подойдет, остальные – на месте.
– Слушай,– спросил я стоящего рядом мужика, изготовившегося к стрельбе с колена и уложившего ствол «Тигра» на штабель бетонных блоков. – А почему Михалыч, так упорно фамилию не называет.
– Задов, его фамилия. Не любит он ее называть.
Из проёма донеслось:
– Сергей Михалыч? Не стреляйте. Это Мокин…
–Какой Мокин? Пётр Семеныч, с водоканала?
– Да нет, Николай… Николай Валентиныч, с охраны с ЧОПа.
– Это «Аргус», что ли?
–Ну да. Охрана переходов метрополитена.
–Ну, один заползи. Пообщаемся.
В фокус подствольных фонарей медленно влез полный мужик в форме чоповца, поверх которой был надет военный бушлат. Голову венчал маленький черный шлем с наспех приклеенным к нему (вернее всего, термопистолетом) китайским фонариком. На плече существа стволом вниз висел СКС-45.
– Точно, Колька, – сказал Михалыч. – С тобой кто?
– Да наши все, с «Беляево». Чоповцы, ремонтники, каждой твари – по паре…