Культ зверя и славянские оборотни. От лютичей и берендеев до волкодлаков и заклятых сорок. Марина Голубева
чтобы болезнь прогнать. Посещение медведя было особенно действенным средством против козней зловредной нечисти, например кикиморы. Вот такая история с различными вариациями рассказывалась в разных губерниях дореволюционной России:
«В одной избе завелась кикимора и безобразничала по ночам: топала ногами, стучала, била плошки и миски. Никто не мог выгнать эту нечисть, и хозяева выехали из дома. Через какое-то время в пустующем доме остановились цыгане с медведем. Ночью кикимора принялась за старое, но медведь ее поймал, сильно помял, и нечисть сбежала. Наутро цыгане ушли из дома, а хозяева через какое-то время вернулись, поняв, что в старом жилище теперь все спокойно. Решила вернуться и кикимора. Как-то днем в образе обычной женщины она подошла к дому и спросила у игравших во дворе детей:
– Ушла ли от вас большая кошка?
– Кошка жива, здорова и котят принесла, – ответили ей находчивые дети.
Кикимора расстроилась и пошла обратно, бормоча на ходу:
– Теперь совсем беда, зла была кошка, а с котятами к ней вообще не подступишься»[10].
О том, что «медвежья потеха» была не простым развлечением, говорит и откровенно негативное отношение к этой «забаве» со стороны церкви. Священнослужители, в том числе верховные иерархи Русской православной церкви, неоднократно осуждали бесовские игрища «влачащих медведи», о чем есть записи еще в ранних списках Кормчей книги[11] за 1282 год. Однако осуждения церкви мало кто слушал, даже цари уважали медвежью потеху. Иван Грозный, например, особенно любил медвежьи бои.
Отголоски тотемизма и представлений о родстве с медведем прослеживаются и в свадебной обрядности, репродуктивных и эротических ритуалах. Поводырь с медведем всегда был желанным гостем на свадьбе, в первую очередь потому, что медведь считался древним символом сексуальной связи мужчины и женщины. В польском Поморье верили, что если невесту заставить посмотреть в глаза медведю, то по его реву можно определить, девственница она или нет. Когда невеста оказывалась недевственной, пели, что ее «разодрал медведь»[12].
Такое утверждение неслучайно. Судя по многочисленным быличкам, медведь был неравнодушен к человеческим женщинам. Он мог напасть в лесу, утащить женщину в берлогу и сожительствовать с ней. От этой связи рождались дети богатырской силы, как в сказке «Ивашка – Медвежье ушко», или же полулюди-полуживотные. Так что и детская сказка про Машу и Медведя совсем не так проста и в древности имела далеко не детский смысл.
Медведя, который считался символом силы и здоровья, использовали и в ритуалах лечебной магии. Например, приведенный в дом ручной мишка мог отпугнуть лихорадку, а еще эффективнее лечение считалось, если зверь переступал через лежащего на полу больного. По поверьям, так и женщину от бесплодия можно вылечить. Человек, съевший медвежье сердце, должен был излечиться
Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого. Т. 3. М.: Международные отношения, 2012. С. 212.
Кормчая книга – древнерусский свод церковных и светских законов.
Славянские древности. Т. 3. С. 212.