Загадай желание. Мэнди Бэггот
тебе о… ребенке?
Рути закатила глаза.
– Нельзя говорить о ребенке так, будто это вещь.
– Я разве так сказала? – спросила Анна, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду Рути. Она произнесла слово «ребенок» так, будто кто-то извалял его в мерзких и вонючих экскрементах и теперь она чувствует этот вкус у себя на языке. Но как бы неловко она ни ощущала себя в этой ситуации, тот ребенок станет частью жизни Рути, как и Николетта.
– Мам, ты сказала это так, будто говорила не «ребенок», а «Волан-де-Морт».
– Тсс! Разве нам можно здесь произносить его имя?
– И папа не рассказывал мне о ребенке, – сказала Рути, изучая взглядом содержимое своей кружки. – Николетта пригласила подруг и размахивала перед ними какой-то палочкой, а они все поздравляли ее и пили спиртное. Я думала, это тест на ковид, но они с таким восторгом говорили, что он положительный. Я спросила ее, почему они радуются, что у нее коронавирус, а она сменила тон на тот, каким обычно говорит о еде, которую ей не следует есть, например… обо всем углеводном. И сказала: «Ты скоро станешь старшей сестрой».
Анна закрыла глаза. Нельзя вот так обрушивать настолько большие и важные новости на ребенка с аутизмом. Новости необходимо сообщать неторопливо, в тихой и спокойной обстановке, когда Рути чувствует себя расслабленно, а не в толпе кричащих и гогочущих женщин, напившихся вина. И опять, как и в ситуации с котом, – почему Эд ничего не сказал ей? Из него вообще не получилось вытянуть ничего конкретного после того, как она выбралась из колючих лап Малкольма.
Едва шевеля губами, он выдавал невнятные оправдания вроде: «Мы ждали первого УЗИ» или «Мы пока сообщили только семье». Последняя фраза казалась язвительной. Особенно теперь, когда Анна узнала, что Рути об этом поведали женщины, которые явно не относились к членам «семьи», но при этом все подержали в руках описанный тест.
– Что бы ты ни чувствовала по этому поводу, это нормально, – сказала Анна Рути.
– Обычно люди так говорят, когда на самом деле хотят, чтобы ты определилась со своим мнением и чувствовала что-то конкретное.
Суперумная, как и всегда. Поразительно, что из-за аутизма Рути воспринимала привычные для большинства людей занятия как сложные головоломки, но при этом справлялась с хитросплетениями сознания каждый раз так легко, словно отвечала на первый вопрос в игре «Кто хочет стать миллионером».
Рути вздохнула.
– Я бы предпочла, чтобы не было никакого ребенка. Но я не стану душить его подушкой, пока он спит.
Анна кивнула.
– Это радует.
Скажет ли Рути еще что-то? Никогда не знаешь. Иногда она выдавала информацию неиссякаемым потоком, а порой долго рефлексировала, прежде чем поделиться хотя бы одной мыслью.
– Я думаю, папа тоже предпочел бы, чтобы не было никакого ребенка, – продолжила Рути.
– Почему ты так решила? – спросила Анна.
Еще один вздох.
– Я слышала, как он говорил по телефону с дядей