S-T-I-K-S. Маугли. Владимир Сухинин
водохранилища. Со мной были мои товарищи и две женщины. Была еще собака председателя колхоза. Так эта собака и одна из женщин съели моих товарищей.
– Кто? – Валерия с открытым недоверием смотрела на Саныча.
– Эти зараженные. Женщина и собака. Они переродились, и пока мои товарищи спали пьяными, их сожрали. Я успел убежать. Потом вернулся и похоронил останки. Потом перебрался сюда. Я вам покажу, как выглядят мутанты. Я снимал их на телефон. Вот, – он снял с груди болтающийся смартфон, включил его, нашел видеоролик, снятый им после того, как он убил топтуна.
Валерия недоверчиво взяла в руку смартфон и стала смотреть. Она смотрела со страхом и омерзением. Пребывая в прострации, отдала смартфон Санычу.
– С ума сойти. Это такими становятся люди? – прошептала она. – Бр-р, не хотела бы я такой стать.
– Да, я тоже согласен с этим, – покивал Саныч. – Вот поэтому арийцы убили всех зараженных. Это акт милосердия.
– Какой акт милосердия?! – воскликнула Валерия. – Их надо лечить…
– Не лечится…
– Не верю…
Саныч пожал плечами и промолчал. Что толку доказывать, если человек еще не понял, где он находится. Ее разум отказывается верить в то, что видели глаза, и говорит ей, что этого не может быть.
– А кто убил того зверя? – спросила Валерия.
– Это не зверь. Это хорошо развившийся зараженный, он сожрал много людей и стал топтуном. Его убил я, ломиком. Вышло, можно сказать, случайно, непроизвольно. Я был на крыше сарая, а он заскочил ко мне и провалился сквозь крышу по плечи. Ну, я и ударил гвоздодером по споровому мешку на затылке. Это смертельное для них место, там вызревают спораны, которые так нужны иммунным. И попал. Иначе мы бы с вами сейчас не говорили, я стал бы для него обедом.
– Да? А я думала, вы из центра. Накачанный. Вам, Маугли, сколько лет?
– Шестьдесят пять.
– Сколько? – снова удивилась женщина. – Вы хорошо сохранились. Выглядите на пятьдесят пять… – Валерия задумалась. – А как можно вернуться обратно, домой?
– Никак. Тут дорога в один конец, обратно никто не возвращается. Мы тут навсегда. И еще ходит молва, что если тебя не сожрут мутанты и не убьют люди, то можно жить вечно. И молодеть. Как видите, тут есть свои прелести.
– Да уж… И как тут живут… Если ваши слова не глупая шутка и не вымысел… чтобы попугать меня.
– Не живут, Валерия, выживают. Ведут борьбу за выживание. Я пойду, у меня уха варится. Вы отдыхайте, потом еще поговорим. И надо будет сплавать к центру и трофеи набрать.
– Какие трофеи?
– Все, что осталось полезного после мародерства арийцев. Потом тут появятся мутанты и доступ на берег временно будет закрыт.
Саныч оставил притихшую, задумчивую Валерию и вернулся к костру. Он сварил уху и поставил ее остывать, зашел в вагончик. Женщина лежала и плакала. Саныч успокаивать ее не стал.
– Я на другой берег, – сообщил он. – Вы в каком номере жили? Я привезу ваши вещи.
– В четырнадцатом, – всхлипывая, тихо ответила женщина. Уже когда