Автоматом и гранатой. Александр Карпов
ром вражеской траншеи, занятой разведчиками около часа назад.
Изменений не было. Именно это заставляло его, опытного бойца, немного нервничать. Группа захвата ушла вперед, следуя намеченному плану и маршруту движения. Их путь пролегал по узкому ответвлению в земляных укреплениях второй линии обороны врага на данном участке фронта. Трое крепких, рослых парней из его отделения взвода разведки отправились к предполагаемому месту нахождения офицерского блиндажа, чтобы взять в плен языка – гитлеровца повыше чином, представителя командного состава или штабного работника. Того, кто может больше знать и дать много полезной информации.
Разведчики обнаружили эту траншею почти сутки назад. А за несколько часов до того, пробираясь по склону крутого берега крохотной лесной речушки, скрытно обошли хорошо охраняемую первую линию обороны противника. Под покровом ночи они тихо и незаметно миновали посты передового охранения, проползли в глубь необъятного лесного массива. А к утру, когда позади уже было не менее километра от пройденных гитлеровских позиций, расположились для наблюдения по краю небольшой поляны, противоположную сторону которой окаймляла свежевырытая траншея второй, вспомогательной, линии обороны немцев. Это была ее окраина, спрятанная отовсюду рельефом местности и плотной лесной растительностью, что лишало атакующую сторону прямого проникновения сюда со стороны.
Завязать бой с применением тяжелой техники, станковых пулеметов на этом месте было никак нельзя. Но опытная разведовательно-диверсионная группа могла вполне проникнуть сюда при условии преодоления хорошо охраняемой передовой линии укреплений и прохода сквозь плотные лесные заросли, почти непролазные из-за наличия болот, особенно затруднявших любое передвижение в теплое время года. Бойцы взвода разведки прошли, проползли, проникли к этому месту. Нашли укромную позицию для наблюдения и вычислили нужную траншею, что вела к заветной цели и захвату так нужного особо ценного языка из числа гитлеровского офицерского состава.
С одной стороны их группу, состоящую из пяти человек, укрывал от посторонних глаз лес из вековых деревьев с толстыми стволами. С другой – они были спрятаны плотным слоем веток кустарника, росшего по краю речушки, один берег которой, судя по растительности, был заболочен, а потому непроходим. Таким образом, перед ними открывалась по фронту только поляна, вытянутая вдоль леса и окаймляемая траншеей, по которой каждый час следовала в одну или другую сторону группа охранения или пробегал вестовой.
Дважды за день разведчики фиксировали прохождение двух немецких офицеров в сопровождении пары солдат. Четырежды по ней быстро пробегал высокий фельдфебель со знаками различия связиста. И еще два раза по траншее перемещался вразвалочку плотный гитлеровец, в вытянутых вперед руках которого было нечто вроде котелков. От них шел еле заметный пар, а до укрытия разведчиков доносился едва уловимый запах свежеприготовленной горячей пищи.
Изредка где-то вдали, в стороне передовых немецких позиций, начинали грохотать пулеметные трели с фиксированным набором очередей, что указывало на отсутствие нарушений в обстановке, на то, что опасности для гитлеровцев впереди нет. Таким образом, шло звуковое оповещение групп боевого охранения. Следом взлетели одна за другой осветительные ракеты, озарявшие передний край вражеской обороны и подступы к нему.
– Две длинные очереди, потом – короткая. Интервал полчаса. Одна длинная очередь, две короткие. Интервал сорок пять минут, – произнес лейтенант, посмотрев сначала на циферблат часов, приподняв их на свет, потом на Егора, и добавил: – Мудрено как-то у них!
– Надеюсь, что фрицы сами не запутаются в чередовании очередей! – натянуто улыбнулся в ответ разведчик.
Он прекрасно понимал, что и ему тоже придется вести отсчет пауз между дежурным общением гитлеровских пулеметчиков, чтобы безопасно уходить к своим после выполнения основной фазы поставленной боевой задачи.
Отвернувшись от командира взвода, Егор снова прильнул к просвету между стеблями редкого кустарника, из-за которых вел наблюдение за вражеской траншеей. По ней как раз снова шел вразвалочку плотный гитлеровец с котелками на вытянутых вперед руках. Минут через пять, вытирая рукавом лицо, он неспешно шагал в обратном направлении, удовлетворенно выпятив пухлые губы на краснощеком лице. Было заметно, что солдат выполнил на сегодня весь объем своей работы и собирался отдыхать, предоставляя разведчикам достаточное количество времени для выполнения задания командования.
– Жрать собрались, гады! – шепотом изголодавшегося человека протянул один из бойцов, чей черед был находиться возле Егора в наблюдении за перемещениями гитлеровцев.
– Отставить разговоры! – тихо прошипел тот в ответ, осаживая крайне вспыльчивого и не в меру энергичного солдата, недавно прибывшего во взвод разведки из госпиталя и назначенного к нему в отделение.
Боец сжал от досады губы, но выполнил указания своего командира, замолчал и продолжил бороздить взглядом отведенный ему сектор для наблюдения, пока не пришла очередь сменить на постах его и Егора. А уже после, когда ночная темень почти что поглотила поляну, лейтенант отдал команду