ПО ЛИНИИ Е. Сергей Ветер Северный
состоящих из треугольников, причём все верхние были золотые, а нижние – алые. Последняя картина представляла собой два шара на размытом фоне: верхний шар – белый с бежевым оттенком, нижний же – сиреневый с угольными подпалинами.
– К каким умозаключениям Вы приходите, дорогая ученица?
– Соколов использует всегда два цвета. Одна картина с горизонтальной границей, а две другие с вертикальной. Вот, пожалуй, и всё, что я смогла разглядеть в его «произведениях».
– Вы вправе не считать это искусством, но я напоминаю: мы здесь не за этим. Умейте отделять главное от второстепенного, а также правильно расставлять приоритеты. В его картинах явно прослеживается тема перехода. Художник бессознательно пытается стать на границу света и тени. Рискну предположить, что Соколов был занят поиском этой границы, точки перехода. Прошу Вас, сделайте соответствующие пометки в блокнот.
Азира подчинилась.
– Кажется, на сегодня мы достаточно пообщались с искусством. Скажите, Азира, куда мы дальше отправимся из этого города?
– Одну минуту, – девушка начала листать блокнот, – Нашла. Если верить лектору, то Андрей Соколов перед поступлением в институт провёл лето в горах.
Вдруг со всей силы хлопнули входные двери. Мы обернулись, но никого не обнаружили.
– Рад, какая встреча! Я счастлив, что вновь судьба свела нас, – сзади прозвучал мужской голос.
У картины Соколова стоял подтянутый мужчина средних лет. Гладковыбритые щеки, подбородок и худой нос, под которым расположились маленькие усы, края которых были загнуты словно рога быка. Черные короткие волосы расчесаны в прическу с пробором, согласно штатного устава войск императора. Холодные серые глаза добавляли строгости четким линиям лица.
Кремовый сюртук плотно застегивался гербовыми пуговицами империи (дракон c короной), ниже, до колена, он расходился отглаженными полами, прикрывающими лишь со спины. Складки на полах были симметричны и соответствовали оси пуговиц. Армейская выправка хозяина сюртука усиливала эффект несгибаемой прямой, которую огибал ветер, путаясь в складках подола. Двигался мужчина размеренно, но твердо, как четко отлаженный механизм.
– Я смотрю, ты шагаешь в ногу со временем, Рад, – продолжил мужчина. – Твой серебряный кинжал сменил пистолет, должно быть, с серебряной пулей. Всегда готов ко встрече со мной? Ничуть не изменился.
– Вы тоже сохранили любовь к эффектным появлениям. И если меня не обманывает зрение, то в вашем внутреннем кармане также, как и в моём, находится капсульный пистолет, господин Строгачёв.
– Верно, – улыбнулся Строгачёв, хлопнув по сюртуку, – Но для меня лучше решать наши с тобой разногласия старыми добрыми методами. Как наш славный поединок на горящей крыше на клинках во время грозы. Ты всё так же сдержан, холоден и терпелив, Рад?
– А ты всё так же жаждешь победы надо мной? – я понизил голос.
– Ты прав, я всё тот же, как и ты. И это прекрасно. В своих стремлениях, убеждениях и поступках мы дополняем друг друга как…