Белый город. Территория тьмы. Дмитрий Вартанов
пришёл, под диван в зале сунул.
– За твоё вчерашнее поведение ночью на кладбище объявляю выговор со строгачом. В следующий раз, когда какой-нибудь придурок начнёт рубить мечами, секирами ноги, руки и головы, будь добр реагировать адекватнее, а это, значит, сматываемся. Не фиг разыгрывать из себя Шерлока Холмса, да и я на доктора Ватсона не похож.
– Прости, Изюха. Но ты же знаешь, меня иногда накрывает; когда какое-либо бычьё начинает тыкать пушками в лобешник, так и хочется посмотреть внутрь ствола – а чтой-то, ктой-то там прячется? Нет, конечно, потом страх приходит, но уже дома, под одеялом, но под ним, родимым, как в детстве, нестрашно, – Диман был сытый и комфортно пьяненький, потому и нёс после попытки серьёзных словосплетений лёгкий вздор.
– Ну-ка, мужчины, хватит дымить, быстро в зал. Смотри, как уединились. Мало вам кладбища, даже по ночам там памятники ворочаете. Ты, Дима, в последнее время на погосте бываешь чаще, чем в своём спортзале, без которого, как я помню, раньше и дня не мог прожить, с нуля лепил и обустраивал его…
– Я и сейчас дышу и живу спортивным потом и громыханием железа. Но сегодня у меня есть люди, которые следят за порядком в спорткомплексе. Тамерлан надёжен, как скала, рулит чётко и грамотно. Изя без труда решает все юридические и коммерческие моменты. Так что клуб в надёжных руках. А кладбище, так оно просто для души и покоя…
– Да уж, там, где покойники, покоя хватает. Ты бы лучше женился для души и для тела и детишек наделал для дела. Тогда и по кладбищам не было б времени шарахаться. Я вам когда-нибудь прикрою это надгробное хобби для души, вашу шарашкину контору! В зал бегом, властители душ и надгробий!
Ослушаться царицу Тосю, было смерти подобно.
Чего только не происходило в квартире Азриленко в этот праздничный удивительный вечер. Были номера под гитару Изи и димановский вокал с хрипотцой, были танцы с участием белого Счастья, были миниатюры из загробной жизни, показанные мужчинами, опять-таки котище был в главной роли; он к тому времени совсем отрубился и не реагировал ни на какие выкрутасы и издевательства над его сытым, осоловевшим телом. Литавры, фанфары, кастрюли, всё звучало во славу милой, щедрой, терпеливой Тоси. В конце концов, сели играть в семейные угадайки и лото. Измученный и ошалевший Счастливчик, игнорируя ноги Димана, величаво прошествовал в сторону Тоси и, сделав ей одолжение, милостиво запрыгнул на колени.
Счастье – Ганс: первая схватка.
Домой Дима попал только в час ночи. Друзья не хотели его отпускать, но он, пригрозив, что они с котом после такого обильного праздничного ужина будут громко храпеть, сумел-таки вырваться из их крепкой опеки.
Уставший, сытый и слегка пьяный, приняв душ и поленившись идти в спальню, он комфортно устроился в зале на диване. Счастливчик водрузился на поясницу и привычным мурлыканьем усыпил хозяина. Из крепкого сна его вырвал какой-то странный звук. Спросонья Диман не сразу понял, что это такое. Кот сидел возле его головы и одурело шипел, да как шипел! Таким ошалевшим и ужасным Дима его никогда не видел.
Едва