В плену Красной Розы. Марк Адамов
который летарские мальчишки пинают в переулке.
Да и люди показались Лису странными. В Приюте его учили, что все Западные Королевства пошли от одного народа – павшей империи Альдеварр. Конечно, жизнь порознь изменила их, но Варион считал, что все различия заключались в разных гербах на городских воротах. Один язык, одни корни. Но хемеленцы и выглядели, и одевались по-другому. Их лица хранили знакомые грубоватые черты альдеваррцев, однако детали разнились так, что Химера скорее бы счёл своим родственником бледного сотторийца Каддара.
Мужчины Крестедии явно восстали против бород. Почти все они щеголяли бритыми щеками и подбородками, а ещё, как виделось, охотно состригали волосы на висках. Химера и сам предпочитал ходить без щетины, но до бритвы не мог добраться с самого начала года.
А вот женская часть хемеленской столицы цеплялась за малейшие крупицы красоты и всячески их подчёркивала. Приталенные платья и туники, плотно прилегающие к телу, глубокие вырезы, которые не скрывали даже тёплые шали. Многие из них заплетали волосы в косы, а остальные вычёсывали их так, что казалось, будто это реки жидкой бронзы или золота струятся по плечам.
– Не отставай! – прикрикнул Каддар.
Химера засмотрелся на девушку в длинном синем платье с едва заметной серебристой окантовкой. Она вела тихую беседу с высоким лавочником, который как раз вышел на улицу, чтобы поправить витрину с рядами глиняной и медной посуды. Её прямые светло-русые волосы и хрупкие плечи напомнили Вариону о Лейне Броспего. Глупой девчонке, с которой началось его падение.
Дама и спиной ощутила взгляд Лиса. Она вполоборота взглянула на него и тут же повела носом, будто увидела что-то неприятное. Но ведь так оно и было. Она увидела забинтованного бродягу в сером плаще, жавшего больную руку к груди. Наверное, подумала, что он был попрошайкой. Или бездомным, готовым на преступление ради прикосновения к женщине.
Химера фыркнул и поспешил за Каддаром. Следопыт как раз свернул с улицы на ещё более тесную дорогу. Сотториец вертел головой и осматривал каждую вывеску, пока наконец не остановил взгляд на скрипящей на ветру доске с весьма вольным изображением буханки хлеба.
Лавка эта оказалась вполне приятным, светлым заведением. Каддар велел Лису ждать на стуле у круглого столика в углу, а сам отправился к прилавку. Следопыт быстро обменял пару монет на две пышных булки и вернулся к спутнику. Хлеб оказался ещё горячим, со следами муки. Он легко сминался пальцами и наполнял ноздри приятным запахом. Химера вцепился зубами в булку.
Вкусно, но суховато. Было бы куда лучше, догадайся Каддар раздобыть пива.
– Чего так смотришь? – спросил следопыт.
Он отрывал хлеб двумя пальцами и аккуратно вдувал его сквозь вытянутые губы.
– Мне уже можно разговаривать? – подивился Варион. – Или я ещё бреккец? Мог и бы предупредить – я бы лучше подготовился.
– Что так, что эдак безнадёжно, – отмахнулся Каддар. – Что это был за чудовищный говор? По-твоему, бреккцы так разговаривают?
– Откуда