Мертвый город Ферирей. Элеонора Шах
зубом на всю поляну радостно скрипучим голосом объявила:
– Девка!
Арсен, который едва снова успел присесть у костра аж подскочил.
Люди тут же принялись громко и радостно поздравлять молодого отца и молодую мать. Кто-то схватился за лютню и стал играть. Кто-то петь. В общем радовались все и очень бурно. У цыганей по другому и не бывает.
И вот в шатре на груди отдыхающей Раили лежало два свертка. В одном был выкупанный перепеленованый мальчик на голове которого виднелись белесые волосики. А другая девочка с черными как ночь глазами. Ее тут же окрестили Найлой. Мальчику же дали имя Линур. Такова была воля молодого отца, которому вскоре вынесли обоих детей.
Кстати, в начале всей этой истории надо наверно отметить, что люди тогда женились и заводили детей довольно рано. А так же срок жизни у большинства был короче. А еще не смотря на небольшой возраст люди внешне выглядели старше. Все ж таки жизнь была довольно сложной и порой суровой в те времена, особенно кочевая. Да и постоянное время на солнце моложе еще никого ни делало. Это касается и Лампии с Тагиром.
Глава 2
Серые глаза старца светились добром, а на лице с небольшой белой бородкой словно у древнего философа была едва заметная улыбка. Она медленно отдалялась и наконец исчезала во мгле, словно мираж.
«С тобой все будет хорошо мой мальчик… Со всеми вами…». Слышался удаляющийся, успокаивающий, сердечный голос словно со всех сторон и в тоже время в самой голове Линура, когда он наконец открыл глаза. Еще с минуту молодой человек лежал в некой задумчивости.
Это был ни первый раз, когда он видел этого седовласого мужчину в своих снах. И каждый раз проснувшись парень еще некоторое время лежал неподвижно размышляя над тем, кто это мог быть… Однако юноша знал, вернее его внутреннее чутье подсказывало, что старец как-то связан с его прошлым. А так же с будущим, насчет которого у Линура пока не было никаких идей.
Молодой человек наконец моргнул и взглянул на потолок.
Он лежал в медленно из стороны в сторону качающейся скрипучей кибитке. В небольшое оконце на противоположной стороне где была еще одна лежанка пробивался тусклый свет.
Вся крытая повозка была увешана коврами, отделана искуссными руками мастеров табора. Которые то тут, то там вырезали в дереве конские головы. Коней цыгане всегда очень любили и от того очень часто наносили их изображение на поверхности в доме или изображали на украшениях.
Позади головы находились полки с посудой и всяким инвентарем. И конечно же фигурками тех же коней. Наверху был расписной потолок с которого свисали украшения из лент с монетками. При качке они издавали звук похожий на музыку ветра. Как Линуру когда-то еще в детстве рассказала бабка Лампия, то было сделано для того, чтобы отгонять от спящего плохие сновидения.
Такие же висели в каждом вагончике и за шеснадцать лет жизни, что он провел в таборе, молодой человек запомнил по цветам и количеству монет наизусть их все.
Наконец послышался знакомый