.
отца и мужа, причём пригласили специально, как раз для того, чтобы во всём разобраться. И мы с охотой вам расскажем всё без ваших допросов…
Мистер Эрроу смешался, опустил глаза и кисло, виновато улыбнулся. Он развёл руками и проговорил:
– Ах, простите, капитан Линч, забылся… Люблю, понимаете, встречаться с противником лицом к лицу, брать за грудки и тут же определять, из какого он материала сделан…
– Вот и любите в каком-нибудь другом месте, – ответил капитан, которого не просто было пронять какими-то улыбками.
Он стиснул челюсти, немного помолчал, прикрыв голубые глаза белёсыми ресницами, потом посмотрел на Сильвию ободряюще и спросил:
– Мисс Сильвия, так вы приходили к отцу несколько раз?.. Вы нам про это не говорили!..
И столько заботы было в его голосе, что мисс Трелони, казалось, ожила, её глаза странным образом засияли, и она сказала, явно приободрённая:
– Я совсем забыла, да и разговора не было… И потом… Это так ужасно! Папа лежал там такой брошенный, такой одинокий… А потом у меня потемнело в глазах… Да, я приходила к нему несколько раз. Сначала дверь была закрыта, но он всегда разрешал мне стучаться, он не сердился… Я постучала, он крикнул, что сейчас занят, что у него дядя Джордж, который уже уходит… А второй раз, когда я толкнула дверь…
– Как дядя Джордж? – вскричала, не выдержав, миссис Трелони, она была, казалось, в ужасном недоумении. – А почему Джордж не сказал нам потом?.. И как он вошёл?.. Надо сейчас же допросить слуг!..
Вызвали слуг, всех по одному – разговаривал с ними капитан, не доверяя уже мистеру Эрроу. Тот молча сидел на стуле и только быстро записывал что-то в свою книжечку.
Первым вошёл дворецкий Диллон, благообразный, как архиепископ. Он величаво прошествовал от двери и остановился точно посередине гостиной. Это был мужчина лет шестидесяти, ростом не меньше шести футов, крепко сбитый, с густыми бакенбардами. Он производил впечатление солидного слуги, но этот внушительный вид немного портили его голубые глаза – они слишком умно и оживлённо поблескивали. Отвечал он неторопливо и с большим достоинством.
Капитан спросил его:
– Скажите, любезнейший, вы помните утро того дня, когда умер хозяин?..
– Да, сэр, очень хорошо помню, – ответил дворецкий и добавил. – У меня превосходная память, сэр…
Капитан улыбнулся и спросил:
– Расскажите, пожалуйста, чем вы занимались в тот день?.. Это вы обычно открываете дверь посетителям и впускаете их в дом?..
– Да, сэр, – согласился дворецкий Диллон. – Это моя обязанность. Если, конечно, я не занят по дому где-нибудь наверху и не проверяю, всё ли готово к столу.
Капитан приподнял брови.
– А когда вы заняты, кто открывает двери? – спросил он.
– Тогда открывает лакей Джим Эверсли, – ответил дворецкий.
– А если и он занят и не может открыть двери? – спросил капитан.
– Тогда экономка миссис Сиддонс