Кальдрон. Ниль Блэк
ходе которого Абель вновь порывался поднять на нее руку, Иса заперлась у себя и набрала номер, на который не звонила уже шесть лет и который оказался открыт.
– Пожалуйста, не скидывай, – молит девушка, услышав, что звонок принят и сильнее прижимает к уху телефон. – Он хочет, чтобы я подумала о своей семье, но у меня есть семья, и это ты. Умоляю, Маркус, забери меня отсюда. Восемь лет назад я потеряла не только тебя, я потеряла настоящую себя. Всё, что я делаю эти годы – притворяюсь. Я притворяюсь той, кем никогда не была, потому что настоящая я только с тобой.
– Простите, – доносится с той стороны тихий женский голос, – но Маркус спит.
Иса слышит копошение по ту сторону трубки и сонный голос брата «дай телефон», и сбрасывает звонок. Маркус не перезванивает.
Ису накрывает такой волной боли, что она, пошатываясь, еле доходит до кровати. Она голосом незнакомки по ее коже расползается и на красивых тонких запястьях уродливые полосы оставляет. Боль никуда и не уходила, она вечно с ней, просто порой спит, не поднимает голову, а в эту ночь она просыпается и до утра рвет Ису на части, заставляя вновь и вновь захлебываться своей никому, кроме нее, не нужной любовью. Девушка знает, что ее брат давно не один, слышала, что у него были отношения, но никогда не позволял этой информации травить душу, не подпускала ее сквозь отстроенные за шесть лет стены. До этой ночи. Голос Маркуса и девушки с ним взрывается в Исе цистерной кислоты, обжигающей внутренности и вытекающей наружу из глаз выедающими лицо слезами.
Маркус сидит на террасе своего особняка в спортивных штанах и футболке, и несмотря на ночной морозный воздух, внутрь не торопится. Он продолжает взглядом гипнотизировать последний входящий номер на телефоне, но на кнопку "вызов" не нажимает. Она снова позвонила. Сиан – девушка, с которой сейчас встречается Маркус, ответила на звонок, и мужчину с одной стороны рвет на части от любопытства, что хотела от него та, о ком стоит подумать, и стеклянная крошка на язык оседает, горло дерет, а с другой лучше бы трубку вообще не поднимали.
Белль. Белль. Белль.
Сперва несмело, одними губами потом громче и громче до надрывного крика, до скукожившихся легких, до собственной крови под ногтями. Белль, которой нет в его жизни столько лет, и Белль, чье место в сердце зияющая дыра, и холода Маркус больше не чувствует, потому что он с ним живет. Маркус слышит о Белль даже когда прикладывает ладони к ушам, слышит отовсюду, видит везде, даже если ослепнет, последней картиной ее образ будет. Вчера в клубе Матео перед самым закрытием включилась IAMX – Avalanches, и Маркуса воспоминания острыми клинками пронзили. Иса в его машине часто эту песню включала, лежала головой на его плече и на мелькающие за окном огни смотрела. Маркус с трудом с подскочившим к горлу сердцем справился, а когда пришел в себя, выпустил в аппаратуру всю обойму. Никто из друзей и слова не сказал, потому что привыкли, знают, понимают. Между ними несколько километров, и девушке нужно радоваться,