Дыхание городских трахей. Кушнир Анастасия Алексеевна
в потенциальное журналистское расследование.
– Хорошо, – наконец сказал он, внимательно глядя в глаза Кисмет. – Я в деле. Но давайте договоримся: никакой самодеятельности, будем действовать обдуманно. У меня достаточно опыта, чтобы знать, что такие истории могут быть опасны.
– Конечно, – Кисмет улыбнулась, и её улыбка была как обещание. В этот момент луч заходящего солнца пробился сквозь окно, окрасив ее профиль в золотистые тона. – Встречаемся завтра в десять на Ярославском вокзале? – она начала собираться свои вещи, аккуратно убирая документы в свою женскую сумку.
– Договорились. – следом поднялся и он, убирая блокнот во внутренний карман.
Когда они вышли из кафе, вечерняя Москва уже зажгла свои огни. Пока Кисмет накидывала на свои плече темно-синее пальто, Марк обратился к ней: – Кстати, почему вы решили обратиться именно ко мне?
Кисмет на мгновение замешкалась, её взгляд стал задумчивым, как у кошки, наблюдающей за птицей.
– Скажем так. Вы не единственный, кто следит за чужими публикациями. Ваша статья двухлетней давности о подпольных казино в исторических зданиях… Вы тогда копнули очень глубоко. И главное – довели дело до конца.
Марк нахмурился. Та история стоила ему нескольких бессонных недель и пары недвусмысленных предупреждений, но результат того стоил. Ничего не ответив, он достал телефон из кармана. – Позвольте, я вызову вам такси, – предложил он.
– Спасибо, но я на машине, – она указала на припаркованный неподалеку черный BMW. – Могу подвезти вас.
Марк покачал головой, – Пройдусь пешком. Мне нужно подумать, проветрить голову. История, которую вы рассказали… она требует осмысления.
– Завтра в десять, – произнесла Кисмет, открывая дверь машины. – И, Марк… возьмите с собой фотоаппарат. Думаю, он нам пригодится.
Она села за руль, и автомобиль плавно влился в поток машин, оставив Марка наедине с его мыслями и нарастающим беспокойством. Он достал сигареты – привычка, от которой никак не мог избавиться, особенно в моменты напряжения.
«До завтра», – мысленно произнес он, поднимая воротник пальто. Марк чувствовал, как его переполняют противоречивые эмоции. Профессиональное чутье кричало об опасности, но что-то еще, что-то более глубокое и иррациональное, тянуло его к этой загадочной женщине и ее истории. Вечерняя Москва встретила его промозглым мартовским ветром и моросящим дождём. Капли дождя блестели при свете фонарей, превращая город в размытую акварель. Завтрашний день обещал стать началом чего-ото необычного. И дело было не только в загадочном здании на Маросейки, – образ Кисмет, ее загадочная улыбка и глубокий взгляд не выходили из его головы всю дорогу до дома.
Пока ночное метро гудело и грохотало, унося его домой, а в голове крутились обрывки сегодняшнего разговора, складываясь в причудливую мозаику, телефон несколько раз завибрировал в его кармане. Сообщение от неизвестного номера всплыло уведомлением на экране, и тут же испарилось, прежде чем он успел прочитать