.
приехал! – вспомнили они. – Вон та дура, с пакетом, в твоем доме живет, только в другом подъезде. Какая у ней квартира?.. – Они принялись вычислять, загибая пальцы: – Точно – шестая. Еёное окно рядом с твоёным.
Костя закопал ноги, пошевелил пальцами, представляя нечто неопределенное: не то выползающее чудовище, не то проснувшийся вулкан. Как странно… Ему казалось, что он провел уже целую вечность в этом городке у подножия лысых гор, хотя приехал сюда всего два дня назад.
Еще вчера он боялся выйти из подъезда: то спускался, то снова поднимался по лестнице. В конце концов любопытство взяло верх. Он лишь хотел выяснить, куда исчезли пятеро слонявшихся по двору пацанов, пока он отходил от окна между первым и вторым этажом. Костя приблизился к полыхавшему, как топка, распахнутому проему входной двери. Вдруг прямо перед ним вырос толстый дядька в майке и шлепанцах, с запотевшей банкой желтого, пенящегося напитка под мышкой. Заметив Костю, он прикрыл драгоценную ношу рукой и уступил дорогу. Деваться было некуда, Костя шагнул за порог – и чуть не повернул назад: все пятеро сидели на скамейке тут же в подъездной нише (поэтому он не мог их видеть в окно) и во все глаза смотрели на незнакомца. Тень от карниза покрывала их до пояса, колени и разрисованные шариковой ручкой кеды жарились на солнце. Это все, что успел разглядеть Костя. Он спешно прошел мимо, обогнул клумбу, замедлил шаг – и услышал позади себя топот бегущих ног.
– Серый. – Костя быстро оглянулся: чернявый мальчик протягивал ему руку.
– Чего? – Постарался он, как можно крепче, сжать более светлую, чем ее обладатель ладонь.
– Серый – Серега, а тебя как звать? – спросил тот.
– А… – дошло до Кости, что от него требуется: – Костя – Костян.
Их окружили мальчики.
– Мы видели, как вы вчера с чемоданами шли, – сказал Серый. – Ты в какой, в десятой квартире, будешь жить?
– Там раньше дура одна жила – хорошо, что теперь вы переехали, – сказал белобрысый пацан, назвавшийся Санькой.
– А ты в какой класс пойдешь? – А кликан у тебя есть? У него Желтый, потому что он в детстве желтухой болел, а так тоже – Серый, Сергей. (Костя первое время путался, когда конопатого называли то Серым, то Желтым, не понимая о ком речь: то ли о Сером-Сером, то ли о Сером-Желтом.) А у нас пожар был, видишь: над окном стена черная. – А вы насовсем приехали?..
Костя попробовал отвечать, но понял, что это необязательно. Только он открывал рот, как его тут же перебивали – в душе таял импульс несказанных слов и легкая досада. Однако сильнее было удивление, как быстро все перевернулось: страх превратился в счастье, стук в висках – в яркий, размягчающий туман. Чужие странноватые лица казались ему давно знакомыми, даже симпатичными. И вот не прошло двух дней, как он перестал замечать оттопыренные уши Серого, противные веснушки Желтого, потливость и щеки толстяка Борьки..
Разложив на покрывале бутерброды, Анжела посмотрела поверх мальчиков, как если бы там было пустое место.
– Ира,