Лебединая песня мамонта. Елена Логунова
мне нервы в клочья, довели до галлюцинаций.
– Доброе утро! – расплылась в улыбке галлюцинация.
– Вам виднее. – Я осмотрительно не стала спорить.
Дискутировать с воображаемыми сущностями – последнее дело, следующая остановка – психиатрическая больница, однозначно.
– Знакомьтесь: Лена, это Марина. – Большим пальцем Ирка потыкала за плечо, подбородком указала на меня: – Мара, это Елена. Нам можно войти?
– Добро пожаловать. – Я отступила, с облегчением вспомнив, что моя лучшая подруга и ее дотоле незнакомая мне сестра – двойняшки.
Да как бы даже не близнецы…
Я так откровенно рассматривала Марину, что та засмущалась, начала извиняться:
– Простите, что мы так вдруг, без звонка…
– Не надо звонков. – Я поморщилась. В ушах до сих пор звучало эхо трубных звуков.
– В самом деле, какие церемонии между своими людьми! – объявила Ирка и, сбросив туфли, протопала в кухню. Оттуда покричала: – Кому чай, кому кофе?
– Мы тортик привезли, – все еще извиняющимся тоном сообщила Марина. И гаркнула в ответ сестрице: – Я буду свой травяной, у меня с собой!
– Мара у нас практикует всякое разное-полезное, – не без иронии объяснила Ирка, заливая кипятком разномастные пакетики в кружках. – Заряжается солнечной энергией, очищается лунным светом и все такое. Она артролог-гиппогриф или что‑то типа того.
– Арт-терапевт-гипнолог, – невозмутимо поправила Марина. – И психолог-регрессолог. И ауролог-литотерапевт. И…
– Ага, экзорцист-сомнамбулист, – кивнула Ирка.
Я поняла, что в оценке рода занятий Марины сестры расходятся, и мудро не стала высказывать свое мнение. Вспомнила только:
– А мне казалось, ты говорила, что твоя сестра – учитель математики.
– Это когда еще было! – вместо Ирки ответила сама Марина. – Я с тех пор прошла большой путь к вершинам самопознания и теперь помогаю людям иначе. Не деление дробей им объясняю, а учу, как жить долго и счастливо.
– Не начинай, – беззлобно попросила Ирка и переставила на стол дымящиеся кружки.
Я спохватилась, что пренебрегаю священным долгом гостеприимства, и засуетилась: выдала сахар, чайные ложечки и блюдца для торта, который добрая хозяюшка Ирка уже успела нарезать.
Попутно подруга объяснила мне присутствие Мары, сказав, что ее сестра давно хотела съездить в Питер, да как‑то не с кем было. А тут подвернулась оказия – грех не воспользоваться.
– К тому же было бы нечестно оставить башибузуков на милых родственниц, когда у тех численный перевес в лице Мары, – добавила она, пока ее сестрица в ванной совершала омовение рук перед едой. – Мне все‑таки не хочется, чтобы мальчики вернулись домой в Краснодар, сверкая чакрами и голося мантры. – Она закинула в рот кумачовую вишенку с торта. – Но Мара не будет нам мешать, она сняла себе номер в отеле. Просто мы сейчас к тебе прямо с вокзала, мне не терпелось увидеть место преступления.
– Не факт, что было преступление, – напомнила я и тоже ковырнула тортик. –