Мы упадем первым снегом. Айла Даде
а в следующую секунду уже бьет меня в грудь. Я невольно отступаю на несколько шагов назад.
– Не трогай меня! – шипит она.
Я примирительно поднимаю руки.
– Прости. Правда. Я просто хотел… – вздохнув, я опускаю руки. – Скажи, чем я могу тебе помочь.
– Тем, что оставишь меня в покое.
Она проходит мимо меня, ловко уворачиваясь от сноуборда, небрежно закинутого под мышку каким-то туристом, который чуть не огрел ее им по голове.
– Да ладно тебе, – на этот раз я действую умнее. Вместо того чтобы коснуться ее, я делаю несколько больших шагов, обхожу ее и встаю перед ней. – Не будь такой упрямой. Если тебе что-то нужно, я могу помочь. Если у тебя нет времени, то продолжать бродить по трассе без плана – не самое эффективное решение.
Какое-то время она просто сердито пялится на меня, но я слишком занят тем, что наблюдаю, как солнечный свет искрится в ее голубых глазах, поэтому меня это не задевает.
В конце концов она переносит вес с одной ноги на другую и, похоже, осознает, что я прав.
– Ладно. Мне сказали, что молодым талантам нужен новый тренер по выносливости.
– И?
– И я ищу человека, который за них отвечает.
– Для чего?
– Вряд ли это стоит обсуждать с тобой.
Я усмехаюсь:
– А я думаю, все-таки стоит.
– А-а. Ну, конечно. Только потому, что ты знаменитый сноубордист Нокс, ты думаешь, тебе все дозволено. Понятно. Но позволь мне кое-что тебе сказать, – она делает шаг мне навстречу. Ее лицо теперь совсем близко от моего. Только сейчас я замечаю, что ее правый глаз изрезан лопнувшими сосудами. – Я не из тех девчонок, которые тебе ножки целуют. Мне плевать, чего ты хочешь, а чего нет. Мне не интересно твое обаяние. Так что, если хочешь помочь, просто скажи, где я могу найти того, кто отвечает за молодые таланты.
Обалдеть. Да у девочки сильный характер. Мне нравится.
– Ноги же мерзкие, – отвечаю я. – С какой стати мне хотеть, чтобы кто-то…
– Нокс.
Я приподнимаю уголок рта:
– Так и быть. Он стоит перед тобой.
Она прищуривается и смотрит мимо меня по обе стороны. Увидев там одних детей на досках и лыжах, она снова поворачивается ко мне:
– Очень смешно, Нокс.
Я усмехаюсь:
– Тебе не кажется нечестным, что ты знаешь мое имя, а я твое – нет?
– Нет.
Я невольно смеюсь:
– Хорошо. Может быть, ты скажешь мне, когда я скажу, что это я отвечаю за молодые таланты.
На ее лице написано удивление.
– Ты же это не всерьез, правда?
– Настолько же, насколько я стою перед тобой.
Она ненадолго закрывает глаза, а затем поворачивает голову в сторону и смотрит вдаль:
– Это было очевидно.
– Выкладывай: ты знаешь кого-нибудь, кто хотел бы обучать мелких сорвиголов? Но предупреждаю: за посредничество я не плачу.
Она не смеется над моей шуткой. Вместо этого она просто смотрит на меня без выражения и жует щеку, погруженная в свои мысли. Наконец, она произносит:
– Я хочу работать.
Сначала