Скрытый источник сознания: В поисках природы субъективного опыта. Марк Солмс
сознания. Попросту говоря, если сознание субъективно, нашему наблюдению доступно лишь собственное сознание. Откуда нам в таком случае знать, есть ли оно у других людей (существ, машин и т. д.), не говоря уже о том, чтобы установить объективные законы, управляющие работой сознания вообще?
За последние сто лет наука давала на эти вопросы три основных ответа. Наука опирается на эксперимент. На руку нам играет то, что экспериментальный метод стремится не к абсолютной истине, но скорее к тому, что можно назвать наилучшей догадкой. Отталкиваясь от наблюдений, мы делаем предположения, которые могли бы правдоподобно объяснить наблюдаемые явления. Иными словами, мы формулируем гипотезы. Затем мы выводим из наших гипотез предсказания. Они имеют следующий вид: «Если гипотеза X верна, то, когда я сделаю Y, произойдет Z» (при достаточной вероятности, что Z не произойдет согласно какой-то другой гипотезе). Это и есть эксперимент. Если Z не происходит, то гипотеза X признается ошибочной и корректируется в соответствии с новыми наблюдениями. Тогда экспериментальный процесс начинается заново, пока не появятся опровергаемые предсказания, которые подтверждаются. На этом этапе мы рассматриваем гипотезу как условно верную, если не появятся (и до тех пор, пока не появятся) результаты дальнейших наблюдений, противоречащие ей. В этом отношении мы не ожидаем от науки достижения определенности; мы стремимся лишь уменьшить неопределенность{1}.
С первой половины XX в. психологическая школа, называемая бихевиоризмом, начала систематически применять экспериментальный метод в отношении психики. Отправной точкой для нее стал отказ от всего, кроме эмпирически наблюдаемых событий. Бихевиористы отбросили все «менталистские» разговоры об убеждениях и идеях, о чувствах и желаниях и ограничили свою область исследований зримыми и осязаемыми реакциями субъекта на объективные стимулы. Они фанатично игнорировали субъективные сообщения о том, что происходит внутри. Психику они рассматривали как черный ящик, о котором можно узнать лишь то, что происходит на входе и на выходе.
Почему они избрали столь экстремальный подход? Отчасти, конечно, это была попытка обойти проблему чужого сознания. Если они изначально отказывались обсуждать сознание, представлялось логичным, что их теории не подвержены философским сомнениям, характерным для психологии. По сути, они исключили из психологии то, что дало этой науке название, а именно «психо», то есть душу.
Может показаться, что это слишком дорогая цена. Но бихевиоризм с самого начала был революционной доктриной. Бихевиористы не гнались за эпистемологической чистотой как самоцелью – они также пытались низвести с пьедестала господствовавшую в то время в психологии парадигму. С начала столетия в науках о «душе» преобладал фрейдистский психоанализ. Внимательно изучая любопытные особенности интроспективных свидетельств пациентов, Зигмунд Фрейд стремился
Popper (1963) (рус. изд.: Поппер, 2008). Разумеется, не все согласны с таким представлением о задачах и методах науки. Тем не менее именно его поддерживают почти все представители естественных наук.