Инстинкт жертвы. Ирэна Берн
в дом, вор, похитивший внимание отца, враг, который только притворяется другом. Никакой друг не будет отнимать у тебя самое главное. А она, та, что улыбается тебе в лицо, за руку уводит того единственного человека, который рядом.
– Я не хочу, чтобы она приходила! – возразила Лера, надув губы.
– Она хорошая, она тебе понравится. – Леон не знал, как мягче подойти к этому вопросу. – Может, не сразу, но ты поймешь. Саша хочет с тобой подружиться, и я хочу, чтобы вы подружились.
– Я не хочу ни с кем дружить! – Она бросилась в свою комнату и захлопнула дверь.
У Леона опускались руки. Он не знал, как разорваться между своими желаниями и Лерой, однако понимал, что так не может продолжаться. Он должен что-то решить.
После потери жены Леон не подпускал никого близко к своему дому и тем более к дочери. У него были вспышки интереса к женщинам, но дальше отдельных встреч это не заходило.
Но Саша… В этой женщине он видел глубину, ум и какую-то неприступность. Такой хотелось добиваться. И не потому, что она красива и эффектна, другие при этом ей ничуть не уступали, а потому что в ней была загадка. Тайное сокровище, зарытое на большой глубине, сундук с кодовым замком, который ему так хотелось открыть.
Леон долго присматривался к ней, мысленно представлял ее рядом с собой и впервые с Лерой. Спустя долгое время он начинал понимать, что девочке все-таки нужна мама. Или хотя бы женщина, которая будет о ней заботиться.
– Саша, вот мне что делать? Меня не устаивают ее такие выходки!
– Будь помягче с ней, она ведь ребенок. И она растет без мамы. Ты для нее все.
– Я понимаю. Но у меня должна быть личная жизнь?
– Я сама с ней налажу контакт, будь уверен. Я же психотерапевт, – Саша улыбнулась, и Леон крепко обнял ее.
Саша стала приходить к палатке, в которой Лера ждала отца на берегу моря. Первый раз был особенно сложным. Лера долго молчала, надув губы, и долго не смотрела в глаза.
– Не хочешь поговорить?
– Мне папа сказал, с чужими не разговаривать. – Она, словно волчонок, забралась внутрь палатки, соединила ткань в проеме входа и закрыла на замок-молнию.
– Твой папа все правильно делает. Он о тебе заботится и очень переживает.
Девочка молчала.
– Я тоже волонтер, помогаю людям, попавшим в трудную ситуацию. Как папа, конечно, не ныряю под воду, но помогаю им справиться с болью.
– Ты врач?
– Ну можно и так сказать, – Саша улыбнулась, первый контакт, казалось, был найден. – Я психолог. У людей еще, бывает, и душа болит. Вот я ее и лечу.
Девочка снова замолчала, будто вспомнила, что обещала себе с ней не разговаривать.
– Хочешь, расскажу тебе страшную историю? Ты боишься ужастиков? Но, обещаю, там будет хороший конец.
– Нет. Не хочу! Ты мне мешаешь!
– Хорошо, как скажешь. Ну я тогда пойду? Покушай, не забудь. – Саша старалась говорить мягко и дружелюбно. И обязательно лимитировала время общения, если это можно было назвать