Викнот. Иван Николаевич Неклютин
беспокоятся, наверное».
Хомяк отвечал мне, как неразумному ребёнку: «К жёнам собрался, ласки захотел? С этими жалкими грошами? У тебя две жены, не одна, а две! А что нужно жёнам? Ты думаешь, комплименты и прочая ерунда? Так нет! Им нужны деньги, и их всегда мало. Ищи, не ленись, а то потом локти кусать будешь!».
Я предпринял ещё одну попытку: «А может…»
«Нет!!! Хватит ныть! За дело!» – раздался в моей голове яростный рёв, в этот момент показалось, что у меня не хомяк, а целый слон.
Наверное, час я лазил по ночному дому, стараясь не разбудить охранников. Заклинание мастера Сандра не могло обнаружить главный тайник, как и осмотр здания магическим зрением. Я испробовал все доступные методы, когда, наверное, от отчаяния активировал амулет защиты от ментального воздействия.
Ругая свою жадность, я уже собирался выходить на улицу, когда заметил в магическом зрении необычный конструкт из печатей на стене коридора, почти у самого выхода. Я тут же принялся его изучать и обнаружил тайник. После активации печатей открылась ниша в стене, где лежала сумка с золотом. Вытащив добычу, я вернул в прежнее положение крышку тайника и поспешил на выход.
И тут в моём сознании зазвучал голос неведомой зверушки: «Нехорошо поступаешь, неправильно! Это не просто деньги, а вещественные доказательства! Твои товарищи ещё не закончили проводить тут обыск, а ты срываешь им работу».
«Его бывшие коллеги уже изъяли кассу, и вообще это Марк за них всю работу сделал, а эта банда украла у него все деньги. Так что это не воровство улик, а возмещение утраченного!» – резко ответил хомяк.
Неведомая зверушка-совесть попробовала ещё что-то вякнуть, но в итоге была вынуждена спешно ретироваться в глубины моей личности под неистовыми атаками запасливого грызуна.
На улице, шагая в «Лозу и хлеб», я подумал: «Хороший сегодня день получился, столько дел сделал и даже денег добыл. Сейчас приду в таверну и спать завалюсь».
И тут я вспомнил, что погибли Стас, Фома и Фотий, а мастер Сандр потерял рассудок. Как по мановению руки от моего хорошего настроения не осталось и следа.