Он звал волков. Эли Ро
неприятно рассмеялся и процедил брату в лицо:
– Если потребуется, то буду.
– Ты не успокоишься, пока мы не сменим еще десять школ?
– Мы не из-за этого постоянно переезжаем.
Матео громко фыркнул.
– Неужели?
– Только последний раз! Это не считается, – Рамон заговорил спокойнее и тише, чем прежде. – Мы везде чужие, Матео. Это ты понимаешь? Замечаешь все эти взгляды? Знаю, что замечаешь. Больше всего я бы хотел вернуться домой. Когда-нибудь я так и сделаю, но пока что мы должны защищаться, – его горячие пальцы мягко легли Матео на шею. – Мы с тобой. Если для этого нужно драться, то мы будем драться. Нельзя давать себя в обиду. Если проиграем сейчас, то нам всегда будет доставаться. Podemos hacerlo, hermano16.
Матео судорожно перевел дыхание и кивнул. Рамону никогда не составляло труда убедить его в чем-то. Это был юный Белисарио Домингес17, который не привык терпеть несправедливость. За дверью послышались шаги, но быстро стихли. Братья по-прежнему оставались одни. Часы показывали половину первого.
– Ты правда веришь, что мы справимся? – спросил Матео, ерзая на стуле. Он не умел сидеть спокойно.
– Само собой.
Матео запустил пальцы в волосы.
– Почему они так долго, как думаешь? Мы уже минут сорок тут торчим.
Рамон пожал плечами, выплюнул жвачку себе на ладонь и прилепил под сиденье.
– Не знаю, – он вдруг поднялся с места, обошел директорский стол и дернул на себя один из ящиков.
Матео несколько раз моргнул.
– Ты что делаешь?
– Ставлю все деньги мира на то, что старина Магнуссен хранит спиртное у себя в кабинете.
– Дурак, – прыснул Матео.
– Кто первый найдет, тот не моет сегодня посуду.
– Это какую? Коробку из-под пиццы?
Рамон улыбнулся. Их отец редко что-то готовил сам.
– Да плевать. Давай просто поищем.
Вопреки распространенному мнению, что один из близнецов тихоня, а второй обязательно сорванец, оба брата любили проделки и почти никогда не отказывали себе в удовольствии развлечься.
Матео, с грохотом отодвинув стул, вскочил вслед за братом. Они распахивали дверцы шкафчиков, заглядывали на полки, рассматривая благодарственные письма, фотографии и отчеты. Матео находил бумаги скучными, но Рамон изучал их с дотошностью палеографа.
– Ну и ну! – присвистнул он, выуживая папку в голубой обложке из стопки таких же.
Матео заглянул ему через плечо.
– Что там?
– Личные дела проблемных учеников или типа того.
– А наши там есть?
– Сейчас поищу, – Рамон сунул папку ему в руки и принялся изучать остальные.
Матео опустил взгляд и прочитал имя на обложке. Сив Сандберг. Что-то знакомое. Он раскрыл личное дело и посмотрел на фотографию на первой странице. Рыжая. Волосы точно пламя. Равнодушное выражение лица. Голубые глаза в светлых ресницах. Матео видел эту девушку в городе, но в школе – никогда. Он нашел год ее рождения – девяносто девятый. Это значит, что школу она уже
Podemos hacerlo, hermano (исп.) – мы справимся, братишка.
Белисарио Домингес – мексиканский врач, либеральный политик, революционер.