Покер. Маргарита Ивановна Макарова
1. Совещание
– Война!
– Что война?
Андрей ходил по комнате, нервно посмеиваясь. Платок военной раскраски, пятнистый, маскировочный, так и сидел на его голове, повязанный по-рокерски, сзади, прикрывая немногочисленные светлые волосы. Лысина не особенно его смущала. 38 лет – возраст, подходящий для беспечального расставания с частью волос.
– Да никто ничего не поймет! Понимаешь? И мы сразу убьем всех зайцев, —
Бордуков опять нервно хохотнул и потер руки.
– Да успокойся ты. Каких зайцев? О чем ты?
– Война – это выход. Достойный! И мы еще патриотизма нагуляем. Державу вспомним!
– Какого патриотизма? Какую державу?
Алексей явно не хотел ничего понимать. Он благодушно и расслабленно сидел в кресле. За ним во всю стену растянулась карта бывшего советского союза.
Собственно, ему было все равно.
Лишь бы не исчезло то, что появилось недавно и так трепетно было ценимо им. Да всеми ими.
Комплекс нищеты преследовал их всех. Даже когда они осознавали его, ничего не могли поделать с желанием похвастаться, покрасоваться, попользоваться, тряхнуть мошной.
Он не был фанатом масонства, в отличие от своего брата. Просто обладал наследственным правом решающего голоса. И это право обязывало. Обязывало не то чтобы решать, но хотя бы присутствовать при решении насущных вопросов.
Он с тоской посмотрел в окно, потом перевел взгляд на охотничьи болотные сапоги Бордукова. Тяжелые отвороты оттягивали кожу вниз, манжет утяжелял фигуру, и Андрей казался еще меньше, чем он был на самом деле. Виллер про себя усмехнулся. Со своим ростом брат вечно комплексовал.
«Вот неймется человеку, – подумалось Алексею, – ну что так суетится-то. Все же нормально, все идет по плану, везде всё спокойно, все держится под контролем.» Думать, по какому именно плану он не стал. Виллер и не знал, есть ли вообще хоть какой-то план. Но Бордуков всегда находил выход из любого положения и придумывал такие развороты сценариев, какие ему лично и в голову бы никогда не пришли.
Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Его ждала новая любовница. Не то чтобы новая, но и не старая… Все считали ее красивой. И умной. Хотя… На его личный вкус она была немного криклива. Не то что предыдущая гимнастка. Виллер хмыкнул, вспомнив как она радовалась фейерверкам под окнами. Крутанулся в кресле. Спинка угрожающе скрипнула.
– Ты бы хоть кресла тут поменял, – недовольно посмотрел он на родственника. – Того и гляди шею на них сломаем.
– Мы не сломаем шею, если начнем войну вблизи расположения сочинской олимпиады.
– Я не понимаю… Ты что, хочешь начать войну? А кто будет воевать? – Алексей явно никак не присутствовал и не мог включиться в происходящее и говорящееся в этом месте и в этом времени.
Рыбьи глаза Берипаски выпучились на суетящегося Андрея. Его надбровные дуги еще больше выдвинулись вперед. Казалось, он не слышит, или слышит, но тоже не понимает. Во всяком случае, фигура его ожила, он сделал полный поворот от карты, потер виски. Движение это было привычным, о чем свидетельствовали мелкие пупырышки-прыщи на коже и покраснение, с которым он время от времени боролся. Он даже двинулся было к бурно двигающемуся по комнате в маскировочном одеянии Андрею, но потом нерешительно остановился. Его голова зависла посреди движения, и покатый, резко уходящий назад лоб стал похожим на сдутый ветром череп школьного неандертальца.
– Да мы убиваем сразу кучу зайцев. – Сапоги скрипнули угрожающе. Азиатские глаза Бордукова посмотрели задорно. Выпуклые круглые щеки, как спутниковая круглая антенна-тарелка, повернулись в направлении начатого встречного движения и стали отражением таких же щек Берипаски.
– Зайцев… А что? Это же не охота с ружьями. Как мы все это провернем?
– А ты что хочешь? – Бордуков забегал по комнате, косынка, повязанная на макушке, съехала набок, и он стал похож на одноглазого пирата.
– Надо немедленно что-то решать с Сочи, Андрей прав, – Порохов, хоть и сидел тихо все это время, внимательно перелистывая каталог каких-то строений, но, как оказалось, прислушивался к разговору. – Иначе никто не сможет ничего сделать… Мы повисли над корзинкой с мячом…
Фраза была расплывчатой и незаконченной, она обволакивала вечерним туманом, выплывшим из хвойного леса на брошенное и заросшее ничейное поле болотистого Подмосковья.
– Ну почему вы так сразу, – самый старый сидел прямо на столе. Он выглядел моложаво и старался быть вполне на уровне этих новых для него парней. Брынвалов тянулся изо всех сил, – его жена была сестрой-близняшкой стоящего у карты Владимира. Возраст надо было маскировать под уверенностью, спортивностью и оптимизмом. – Давайте еще время потянем. Может, что и сварганим.
– Нет, там уже все слишком запущено, еще подтверждение не получили, а непонятно, куда что девалось.
Это было известно всем. Никто даже не вздохнул.
– Я