Сердце льда. Мелисса де ла Круз
не для того, чтобы ты губил свою жизнь в кровавых гонках». Он посмотрел на Уэса с надеждой, но Уэс лишь пожал плечами.
– Что случилось? – заныл Фарук, самый младший в их команде, нос да локти: тощий дерганый паренек с невероятной прожорливостью.
Уэс уже собрался им все объяснить, но внезапно увидел бегущих по тротуару Дарана и Зедрика. Братья были одеты одинаково: в бежевые куртки и темные брюки. Лохматые шевелюры развевались на ветру, а пронзительные черные глаза смотрели на мир одинаково настороженно. Если бы охранники опознали Дарана, то роль вора сыграл бы Зедрик.
В отличие от Трясуна остальные ребята попали в отряд совсем недавно. Уэс взглянул на них. Да, вот они – Даран и Зедрик Слейны и Фарук Джонс. Фарук оказался не по годам умудренным жизнью тринадцатилеткой, но большим болтуном: он не переставал молоть языком, даже когда понятия не имел, о чем говорит, причем этот спец по любой теме не имел ни малейшего практического опыта. Дар и Зед были погодками, но Даран обращался со своим младшим братом, как с малолеткой. Их обоих выставили из армии раньше, чем они получили права на привилегии отслуживших полный срок, что сейчас стало обычной политикой военных. Рядовых спешили выгнать до того, как на них пришлось бы слишком потратиться. Но из Дара и Зеда получились типичные солдаты: наглые и вспыльчивые сквернословы, которые очень метко целились и не терялись в перестрелках.
– Сколько? – спросил Даран. – Что у нас в итоге?
– По нулям, к сожалению, – ответил ему Уэс.
Даран длинно и изобретательно выругался, а потом с противной ухмылкой осведомился:
– Собрался нас продинамить?
– Богом клянусь: ничего не взял! – воскликнул Уэс, возвращая Дарану пистолет.
Даран яростно вырвал у него оружие.
– То есть как ничего? Я все сделал, как надо. Дело было на мази! Тебе оставалось только протянуть руку и забрать фишки!
Уэс огляделся: на них начали обращать внимание. Пока небесный патруль облетал их стороной, но если парни будут сильно шуметь, ситуация быстро изменится.
– Не орите. Меня раскусили. Кроме того, нельзя же выдавать Карлоса.
– Врешь! Ничего они не знали! Я тебе не верю! – возмутился Даран. – И Карлос будет рассчитывать на свои две тысячи.
– С Карлосом я сам разберусь.
– Значит, еды нет? – догадался Фарук. – Никакой?
– Только размазня, – мрачно объявил Зедрик, возмущенно глядя на Уэса. – Я за ней в очередь не встану. Какое унижение!
Трясун кивнул. Он не обвинял, не сетовал. Затем хлопнул Уэса по плечу.
– Ты ведь можешь проделать свой фокус с закрытыми глазами! Мы сто раз разыгрывали эту сцену. Что случилось?
Уэс вздохнул:
– Повторяю: я почувствовал опасность. За мной наблюдали. Меня это вспугнуло.
Уэсу не хотелось говорить им правду – и не хотелось признаваться в ней даже самому себе.
Что же произошло в действительности?
Банкомет оказалась красавицей: длинные темные волосы, сияющая