Невыживший (сборник). Александр Варго
я медленного танца под робкий шепот «Ты мне очень нравишься» ее сердечко выстукивало отчаянную дробь, остались в далеком прошлом.
Она ласково провела по заметно округлившемуся животу ладонью.
– Моя милая малышка, – прошептала она.
Женщина припарковала кремовый «Форд Мондео» возле гаража и, заметив свет в окне, улыбнулась – значит, Виктор дома. Она снова погладила живот.
– Ты будешь самой счастливой на свете.
Несмотря на то что ни она, ни супруг открыто не признавались в своих тайных мыслях, каждый из них мечтал о девочке. И сегодняшнее УЗИ это подтвердило.
Настя нажала на клаксон и вышла из машины. С наслаждением вдохнула грудью свежий морозный воздух.
«Я назову тебя Катей», – внезапно подумала она, глядя на кружащийся хоровод снежинок. Попадая в ярко-желтый свет уличного фонаря, они вспыхивали и серебристо искрились, словно крошечные хрусталики, которые горсть за горстью невидимый волшебник неспешно бросал в небо.
– Да, ты будешь Катей, – вслух произнесла Настя. На мгновение перед ее распахнутыми глазами материализовалось лицо сестры, и она едва слышно вздохнула, непроизвольно отступив назад. Секунда – и видение преобразилось в нечеткое серое пятно, тут же растворившись в ледяном воздухе.
Она увидела в окне мужа, который улыбался и махал ей рукой. Улыбнувшись в ответ, вошла в дом.
– Судя по всему, у тебя хорошие новости, – заметил Виктор, помогая жене снять шубку.
С осторожностью, граничащей с благоговением, он дотронулся пальцами до живота Насти. Их взгляды встретились, и Виктор неожиданно смутился.
– Девочка? – с надеждой спросил он и после того, как Настя кивнула, заключил ее в объятия.
– Я так и знал… Моя дорогая… Люблю тебя, – жарко шептал он, вдыхая запах волос супруги. – Люблю вас обеих… Мои любимые женщины… Мы…
Он запнулся, когда неожиданно пискнул мобильник жены.
– Ты хотел сказать, что мы будем счастливы? – засмеялась Настя.
– Это эсэмэс? Кто это? – насупился муж.
– Я не знаю. Во время УЗИ я выключала телефон, это пропущенный вызов, – пояснила она.
Телефон снова затренькал, извещая о пропущенном звонке. Потом еще раз.
– О Господи, – пробормотала Настя, щелкая клавишами.
– Кто это? – поинтересовался Виктор, в его интонации сквозили нотки ревности.
– Отец, – коротко бросила она, и ее лицо приняло каменное выражение. Виктор понятливо кивнул.
– Я разогрею ужин, – сказал он, видя, что супруга намеревается сделать ответный звонок. Виктор не желал быть свидетелем этого разговора, поскольку хорошо знал, что отношения Насти с Антоном Сергеевичем Журавлевым, ее родителем, оставляли желать лучшего. Если быть честным до конца, то их попросту не было, этих отношений. Настя звонила отцу раз в год – поздравить его с днем рождения, вот, собственно, и все. Она мало говорила о нем, и все, что Виктор знал о своем тесте, укладывалось в одно предложение: безработный спивающийся неврастеник, по вине которого Настя в детстве потеряла сестру.
Интересно, что нужно этому старику на этот раз?
Настя с колотящимся сердцем вслушивалась в тянущиеся монотонные гудки, каждый следующий казался ей длиннее предыдущего, словно растягивающиеся нити жевательной резинки.
И в тот момент, когда она уже была готова сбросить вызов, в трубке сквозь помехи донесся знакомый до боли хриплый голос:
– Дочка?
– Привет, папа.
– Привет, – обрадовались на том конце провода. – А я тебе звонил, Настеныш, – торопливо добавил Антон Сергеевич.
– Я знаю, – спокойно ответила женщина. – Что-то случилось?
– Случилось? Да нет… а в общем… – сбивчиво заговорил отец. – Мы ведь столько лет не виделись… Ты к нам, случаем, не собираешься?
– Нет.
Отец умолк, и несколько секунд было слышно лишь его тяжелое шумное дыхание.
– Новый год скоро, – неуверенно произнес он после неловкой паузы.
– Я помню, – усмехнулась Настя. – Ты меня в гости зовешь?
– Ну…
Антон Сергеевич закашлялся, и дочь терпеливо ждала, когда отец снова сможет говорить.
– Ты так и не бросил курить? – осведомилась она после того, как кашель утих.
– У меня рак, – выдавил мужчина. – Рак печени. Сегодня был у врачей… Анализы показали вторую стадию.
Настя переменилась в лице.
– Почему ты не звонил раньше?
– Что бы это изменило? – вяло отозвался Антон Сергеевич. – Ты забрала бы меня к себе? Кому нужен старый дырявый мешок с дерьмом?
– Прекрати, – оборвала его Настя. – Не пытайся вызвать у меня чувство жалости.
– Ты изменилась, – запыхтел отец, и даже сквозь помехи за тысячи километров она почувствовала горечь в его голосе. – Когда уехала от нас… А я… я ничем