Снежная роза Адельхейма. Александра Каспари
условиться, что будем рассказывать о себе. Коротко переглянувшись с подругой и уяснив, что всю инициативу она предоставляет мне, я, не став скрывать правду, ответила:
– Мы из Адельхейма.
И замолчала, не в силах вымолвить ни слова. Пять пар глаз, не считая Тильды и лакея, смотрели на меня с участием и любопытством. Противный комок подкатил к горлу, и я взмолилась всем богам, чтобы не поддаться эмоциям прямо здесь и сейчас.
– И мы ушли оттуда без спроса, – сказала Тильда, принимая удар на себя.
– А правду ли говорят, что с воспитанницами там обходятся не очень хорошо? – спросила Ванесса. Казалось, она подбирает слова, чтобы выразиться помягче.
Собравшись с силами, я ответила так:
– Я не знаю, что говорят об Адельхейме другие, могу сказать только то, что видела сама. Девочки подвергаются жестоким наказаниям за малейшие проступки. Маргарет лишили возможности побывать на зимней ярмарке из-за кляксы в тетрадке. Мию регулярно избивают розгами за то, что на уроке пения она не попадает в ноты. А Шарлотту заперли на ночь в холодном подвале за разбитое блюдце. В итоге она заболела и тоже не пошла на ярмарку.
– Какой ужас! – не выдержала Кристина, а Пушок возмущенно пискнул. Можно подумать, он что-то понимает!..
– А Хетти посадили под замок за то, что какие-то незнакомцы приехали в Адельхейм и выспрашивали о ней у старика истопника! – выпалила Тильда.
– Тилли! – возмущенно прошипела я, но подруга не могла остановиться.
– Хотя вины Хетти в том нет и быть не может. Она не знает, чем привлекла праздное внимание джентльменов – искренне надеюсь, то были джентльмены! И мисс Норридж сказала, что не выпустит её до дня совершеннолетия, считайте, обрекла на верную смерть. Вот мы и ушли оттуда. И молчать не станем. Пусть весь мир узнает о том, что творится в женском пансионе! Пусть полиция проведёт расследование и накажет виновных! Пусть эту тюрьму под названием Адельхейм закроют навсегда!
– Мы вам поможем! – воскликнула Ванесса. – Правда, друзья? Подымем все связи. К мнению отца в Литлчестере ещё прислушиваются. Джеральд, мой старший брат, адвокат. Он многое может сделать. Матушка тоже не останется в стороне.
– Она давно неодобрительно косится в сторону руководства Адельхейма, – поддержал её брат.
Парень в свитере с оленями хлопнул кулаком по столу, да так сильно, что я подумала, тот пойдёт трещинами. Посуда зазвенела, чай расплескался. Лакей бросился промокать лужицу салфеткой.
– Уилл! – упрекнула Кристина.
– А я вам говорил, что это плохая затея, – припечатал тот, обводя убийственным взглядом парней – Дьюка и поэта-художника. – Но я же больше не ваш командир, кто меня слушает!
– Я тебе объяснял, почему поехал туда. – Дьюк старался говорить спокойно, но чувствовалось, что он сдерживается, проявляя уважение к дамам и старшему товарищу. – И к тебе, Хетти, – он повернулся ко мне, – это не имело никакого отношения. Мы ужасно виноваты, что своим появлением навлекли на тебя беду, и рады, что тебе