Активное меньшинство и власть России. Петр Никитич Ткачев
свобода, честь и жизнь верноподданного всецело и безусловно зависят от самодурного произвола самодержавных чиновников. Следовательно, страх может исчезнуть лишь с устранением этих, порождающих его условий. Но с другой стороны, как могут быть устранены последствия, при господстве страха, обезличивающего человека, забивающего в нем все человеческие чувства, делающего его неспособным ни к борьбе, ни к активному протесту?
Как выйти из этого, по-видимому, заколдованного круга? По мнению так называемых либералов из него нас может вывести лишь путь мирного, постепенного общественного прогресса; они утешают себя наивною мечтою, что будто бы при «благожелательном направлении самодержавной власти постепенно будут расширяться различные общественные свободы, будет распространяться образование и что естественным результатом этого развития образования и расширения свобод явится ослабление самодержавного гнета, то есть освобождения верноподданного от извращающего и оболванивающего его страха. Но ведь это несбыточная иллюзия, неосуществимая, химерическая утопия!
Во-первых, при том отношении, которое существует у нас между верноподданными, с одной стороны, и самодержавною властью, с другой, последняя не имеет ни малейшего резона поступаться своими правами в пользу первых. Зачем? Ведь верноподданные не только не протестуют и не жалуются, но, напротив, постоянно заверяют ее (не только на словах, но и на деле) в своей преданности, любви и признательности.
Во-вторых, если бы даже самодержавной власти и пришла невозможная фантазия развивать среди своих верноподданных человеческие идеи, и расширять их общественные свободы, то какой же бы от этого получился результат? Реформаторские попытки прошедшего царствования доказывают с очевидностью, не подлежащею ни малейшему сомнению, чему результат этот должен был бы равняться. Разве наши думы, наши земства, наша магистратура отваживались хоть когда-нибудь на серьезную попытку воспользоваться предоставленными им свободами?
Напротив, при всяком удобном случае, они из кожи лезли, чтобы засвидетельствовать перед самодержавною властью свою холопскую преданность и свое решительное нежелание в чем бы то ни было ей перечить и прекословить.
Страх перед всесильным самодержавием, страх вполне естественный и неизбежный, делал и делает наших верноподданных совершенно неспособными пользоваться какими бы то ни было свободами, которыми благоугодно будет самодержавной власти наградить их. Что же касается до распространения разумного, человеческого воспитания среди людей, потерявших – под гнетом страха – образ и подобие человеческое, то об этом смешно даже и думать… Разве рабская, извращенная страхом натура способна воспринять и подчиниться влиянию каких-нибудь, разумных, человеческих идей?
Нет, – единственно практическое, единственно действительное средство достигнуть