Жизнь продолжается: Настя. Часть 3. Николай Максимович Бажов-Абрамов
и ты, выходит, Василий. Тетрадь ты его нашел?
– Что их было искать? Задорнов. Он мне их переслал. И все пять месяцев, пролежали они на почте, в моем почтовом ящике.
– Поделом, Василий. Едем к Насте в больницу. Да и,– долго он, изучая, смотрит на меня. – Хочу спросить. Твоя семья, что думает о связи с нею?
– Ты шутишь? – Я хотел это в шутку перевести, но он, как всякий «мент», самодовольно криво ухмыльнулся. – Что?! Кусаюсь? – Смешок его был такой въедливый, неприятный для моего слуха.
– Брось,– перебил я его. – Ты что издеваешься?
– Я просто, Василий, хотел уточнить. Как же после…
– Никак. Так что, не задавай мне свои глупые вопросы. Не знаю. Да! Не знаю, как это моей жене объяснить, а тем более рассказать. Она мне, категорично по телефону недавно прокричала:
«Не хочу, не хочу приехать к тебе, где стреляют. У меня дочь…»
– У меня, Задорнов, что дочери нет? Как она так со мною, после чего, что со мною было…
– Благодари бога, Василий, что жив остался. Это Михайловичу не повезло, – вздыхает он. – а вина эта и наша. До гроба. Мы не смогли поберечь нашего друга. Мы теперь, скажу, ничего не стоим. И поэтому, я решил переехать твой город.
– Зачем?
– Затем, чтобы этих сук, наказать. Спокойно нам, Василий, жить теперь не дадут. Ты это знай.
– Господи, Миша! Ты что моей окончательной смерти хочешь? С кем воевать? Ты их лица знаешь? Они, твои, извини, не мои. Я случайный был там попутчик, они твои. Но почему, почему так? Я ничего не понимаю.
– Они эти с властью слились. И все, что удивительно, торопятся, укусить у народа большого куска пирога.
– Ты, мальчишка, Задорнов. Мальчишка, и ни черта не понимаешь. Чтобы их искоренить, как это… Они ведь во власти теперь? Вон даже. Начальник страны их, усмирить не может.
– Советуешь отступиться?
– Не знаю.
– Я переведусь все равно.
– Ладно, Миш. Это твое дело. А я, извини, пас. Сейчас я съезжу к Насте. Неудобно мне как-то. Сам понимаешь.
– Я тоже. Как я тебе говорил. Скоро она родит. Может даже сегодня. Я хочу видеть этого новорожденного. Не спрашиваю, готов ли ты сам к этой встрече. Она, Василий, тебя, видимо, не ждет, да и ведь ты только производитель. – И выворачиваясь от моих кулаков, громко хохочет, что даже Эля вздрогнула, которая вышла из ворот своего дома.
Задорнов ей только махнул рукою.
– Иди, иди, куда ты собиралась. Нам пока некогда с тобою речь вести.
– Василий, ты не зайдешь потом? Щи я приготовила.
– Потом, Эля. Правда, нет времени,– говорю ей.
Челнинский роддом, куда мы собрались, где лежала Настя, это почти было рядом. Через лес и только. Путь: всего десять километров. Конечно, по асфальту нам бы, не пришлось трястись. Но тогда нам пришлось бы объехать этот лес. Путь тогда бы удлинялся два раза.
«Не беспокойся. Сиди» – сказал мне Задорнов, направляя свой Уазик на лесную дорогу.
Он, видимо, не раз ходил по этой дороге. Знал, как куда повернуть, где подлаживать