Время есть. Книга вторая. Александр Мирошниченко
остановить не в меру разбушевавшегося парня, но тот разгорячился и не обращал внимания на предупреждения. Напрасно. Поскольку очень скоро сильная рука бывшего циркового крафт-жонглёра1 подняла за шиворот драчуна и, подержав немного на весу, отбросила в сторону.
Никита пришёл в себя уже в вагоне.
– Непонятно. Как такой дрыщ мог тебя завалить? – спросил Гмыря.
– Их трое было. А этот сзади доской ударил и вырубил.
– А зачем тогда ввязался?
– Они к школьнице приставали… заступился.
– Хвалю. Мужик.
Пока Гмыря и Павел разговаривали, Николай обрабатывал раны на лице. Никита периодически морщился.
– Вроде нормально, – сказал механик, убирая перекись водорода и йод, – разрыва кожи нет. Заживёт. Ты местный? А то мы в любой момент можем отправиться.
– Нет. Я от московского отстал. Призывник.
На этих словах поезд дёрнулся в одну сторону и почти сразу начал плавно ускоряться в другую. И только в этот момент Никита осознал ситуацию.
– Но, похоже, уже дезертир, – произнёс он.
– Пока присягу не принял, ты штатский, – пояснил Гмыря, – И тебе повезло, парень. Мы обгоним московский. Будем в Брянске часа на два раньше. У Коли там зазноба проводницей. И твои командиры, которые сейчас, как пить дать, водку кушают, даже не заметят отсутствия.
Выпив большущую кружку горячего, крепкого и очень сладкого чая, Никита заснул на верхней полке. Разбудила его сильная рука Гмыри.
– Поднимайся, парень, Брянск. Московский будет нескоро. Но до пассажирской километра три по путям.
Не полностью проснувшийся Никита поблагодарил спасителей и, ёжась от ночной прохлады, двинулся вдоль железнодорожной насыпи в указанном направлении. Периодически приходилось идти по шпалам, но это было неудобно. Если ступать на каждую, шаг получался очень коротким, а через одну – наоборот, неестественно длинным.
Минут через двадцать появились огни пассажирского вокзала.
– А ну-ка, стоять! – вдруг раздалось за спиной, – Что это мы на стратегическом объекте гуляем, как по бульвару Гагарина в выходной?
В небольшой комнате дежурного ВОХР2 Никита сидел за столом напротив охранника Дениса Архиповича Потапова (так значилось на табличке, стоящей на тумбочке у входа) и рассматривал документы на стене. В основном там были приказы, подписанные министром путей сообщения Коныревым Н. С.
«Никита Сергеевич или Николай Степанович? А может, Никанор Спиридонович?», – безо всякого умысла упражнялся нарушитель, пока вохровец заполнял журнал ровным почерком перьевой ручкой.
– Задержан разгуливающим по ж/д. путям в районе депо гражданин, – прочитал Денис Архипович, макнул перо в чернильницу и вопросительно посмотрел на Никиту и после короткой паузы объяснил свой взгляд: – Фамилия?
– Конырев Сергей Никанорович, – выпалил Никита последнюю прочитанную им фамилию.
Охранник напрягся, но, дослушав отчество, выдохнул.
– Никанорович
Крафт-жонглёр – цирковой артист, жонглирующий тяжёлыми предметами.
ВОХР – военизированная охрана.