Верни мне себя. Брук Лин
Харрисон поворачивает голову в сторону незнакомца, который наблюдает за мной обеспокоенным взглядом.
Я вновь вглядываюсь в его зелёные глаза. Красивые. Уставшие. И грустные. Очень грустные.
– Давно вы знакомы с пациенткой? – уточняет врач у него.
– Около шести месяцев, – отвечает без раздумий, не отрывая от меня глаз.
Шесть месяцев? Да он издевается! Я чувствую, как внутри всё кипит от злости. Кажется, ещё немного – и я просто взорвусь от этого абсурда.
– Ложь!
И я уже хочу выпалить новую порцию возмущений и приправить их благим матом, но доктор меня опережает:
– Яна, у вас ретроградная амнезия, – оглушает вмиг.
Я так и остаюсь лежать с открытым ртом в попытке осознать услышанное.
– Вы потеряли часть воспоминаний, которые были до травмы. Из вашего разговора с психологом мы сделали вывод, что вы не помните примерно около года своей жизни.
Я в растерянности слушаю его, пытаясь осмыслить всё, что он говорит.
– Это временно. Нам нужно будет провести ещё несколько обследований, чтобы назначить лечение и составить план восстановления вашей памяти.
– Она же восстановится? – уточняет Адамиди, пока я пытаюсь проанализировать информацию.
– Как показывает практика, с такой формой амнезии в большинстве случаев память полностью восстанавливается. Но потребуется длительное лечение и реабилитация, – улыбается мягко Харрисон, стараясь успокоить.
Но ничего не выходит. Меня с головой накрывают чувства. Растерянность. Страх. Бессилие. Всё вокруг начинает кружиться, как будто мир внезапно утратил свою устойчивость, а я стою на краю пропасти.
– Получается, Яна в самом деле не помнит меня? – уточняет незнакомец.
Его лицо становится бледным, а глаза наполняются болью, такой глубокой и острой, что я начинаю верить, будто он и в самом деле знает меня.
– Да, все воспоминания за прошедший год утрачены, – сообщает твёрдым, но сострадательным голосом доктор. – И сейчас нам нужно связаться с её родными. Возможно, у вас есть чьи-нибудь контакты?
– Да, – отвечает мужчина, нервно сжимая челюсть и что-то обдумывая. – Я дам вам номер Ирины.
– Моей мамы, – объясняю я, а слёзы начинают собираться в уголках моих глаз.
Мне хочется ущипнуть себя. Что за дурной сон мне снится? Голова идёт кругом. Как я могла забыть целый год своей жизни? Как могла забыть человека? Пытаюсь сосредоточиться, чтобы вспомнить этого Адамиди, но мои мысли разлетаются, как стая испуганных птиц. Всё внутри сжимается от паники и непонимания. Сердце бьётся так громко, что кажется, будто его удары эхом разносятся по всей палате.
«Незнакомец» подходит ко мне ближе, вновь нависает надо мной и не сводит с меня глаз. Я перестаю дышать. Его рука осторожно касается моей щеки и нежно убирает прядь волос за ухо. Этот жест вызывает во мне болезненное отвращение и трепетное волнение в одном флаконе.
– Поразительно. Какое мгновенное исполнение желания, – шепчет он еле слышно. – Но, наверное,