Московские истории. Нильс Хаген
у тебя неприятности на работе?
– Ари, не начинай. Просто мне… нездоровится.
– Ты заболел? – Глаза Ариты округлились. – Температура? Вирус?
Я спохватился – не хватало еще расстроить беременную жену из-за этого придурка!
– Все нормально… голова побаливает. Скоро пройдет. Отличная рыба!
Но моя неуклюжая попытка переменить тему провалилась.
– Так! – строгим голосом произнесла Арита. – Нильс Хаген, немедленно рассказывай, что произошло!
Пришлось сдаться и пересказать, опустив подробности, последний разговор с Евгением.
– Надеюсь, ты не стал его бить? – Арита внимательно посмотрела на меня из-под челки. – Ни, ведь не стал?
Я вздохнул.
– Ясно. – В голосе Ариты явственно прозвучало разочарование. – Отлично! Ты решил помочь человеку, а все закончилось тем, что ты его избил!
– Да не избивал я никого! Ударил один раз… не сильно. Ты же понимаешь – я договорился, я…
– «Я» – последняя буква в алфавите! – отчеканила она, невольно повторив Евгения.
Отложив вилку, я задумался. Видимо, мне так никогда и не будет дано понять этих русских. Казалось бы, я уже далеко не первый год живу здесь, знаю язык, бывал в разных ситуациях и, что немаловажно, успешно выходил из них, но вот произошло то, что произошло, – и я в тупике!
Да хуже того – в ловушке.
Обратного пути нет. Говорят, что мудрые люди не попадают в безвыходные ситуации, умные всегда находят из них правильный выход и только дураки бьются о запертые двери. Дураком мне быть решительно не хотелось. Мудрым я быть никак не мог, поскольку уже влез в этот капкан всеми четырьмя лапами. Значит, требовалось приложить все усилия, чтобы остаться хотя бы умным. При всем при этом мне не следовало, видимо, забывать и любимую присказку дедушки Гуннара: «Взялся за весло – греби или вылезай из лодки». Вылезти я не мог. Оставалось только следовать совету.
– Ари, – осторожно спросил я, лихорадочно размышляя, как теперь выстраивать отношения с Евгением. – А его жена, она вообще чем сейчас занимается, на что живет?
– О, не беспокойся, – махнула рукой Арита. – Эта не пропадет. Она так устроилась, что дай бог каждому. Чай будешь?
– Буду, – я машинально кивнул. – А конкретнее?
– Да чего там конкретнее… сняла деньги со всех карточек, украшения, часы все спрятала и еще про ячейку что-то говорила.
– Про банковскую?
– Ну не про ячейку общества, с этим-то у них как раз все понятно, – усмехнулась Арита.
– И что там лежало? Ценные бумаги, акции?
– Ни, откуда ж я знаю. – Арита поставила передо мной дымящуюся чашку с чаем. – Мы же с этой Жанной не то чтобы даже подруги. Так, сестры по положению. – Она засмеялась. – Встретимся у Прозерпины, поболтаем перед началом пару минут – и все.
«Прозерпина, – подумал я, размешивая чай. – Вот откуда растут рога у этого быка. Что там плел Евгений? Что его сглазили?»
Значение этого слова было для меня не очень понятно. Дело явно