Страсти оперной дивы. Марина Серова
на перроне уже через несколько минут.
Неизмеримо длинный, блистающий зеркально-черными боками лимузин выдвинулся из какого-то загадочного закоулка и остановился на перроне, невдалеке от толпы.
– А откуда здесь можно заехать? – с любопытством оглядывая пространство, поинтересовалась я.
– А там есть… есть такое… местечко, – как-то неопределенно проговорил Рацкевич, по-видимому, не желая выдавать военную тайну.
Вскоре после появления лимузина послышался шум приближающегося поезда, и толпа поклонников оживилась.
Рацкевич тоже забеспокоился, как-то затоптался на месте, и лицо его снова стало испуганным.
– Идемте уже, – повелительно прозвучало солидное контральто Агнессы, и делегация вышла из своего укрытия.
В это же время из вагона показалась долгожданная звезда.
В едином порыве толпа хлынула ей навстречу, и хотя перед Измайловой шли двое мужчин, пытаясь сдерживать эмоции фанатов и прокладывать дорогу, это у них не очень получалось. Желающих было слишком много.
Измайлова, высокая брюнетка, не совсем такая, как на отшлифованной редакторами фотографии, но все-таки довольно похожая, остановилась и стала раздавать автографы.
Краем глаза отметив тетю Милу, пытающуюся пробиться к заветной подписи, я в составе официальной делегации, стараясь соблюдать деликатность, стала постепенно, сквозь толпу приближаться к Измайловой.
Мы были уже довольно близко, и Рацкевич даже начал приветственную речь, но толпа все напирала и, кажется, с каждой минутой становилась все больше. Действительно, заметив оживление, к вагону стали подходить другие пассажиры, выходили ожидающие из здания вокзала, и вскоре на перроне началось настоящее столпотворение.
Каждый стремился что-то сказать, и в этом потоке нельзя было разобрать ничего, кроме отдельных громких выкриков.
– Принцесса! Богиня! – неслось от одного края толпы.
– Подстилка! Шлюха! – долетали крики с другой стороны, и, ни на минуту не забывая о том, для чего я пришла сюда, я повернула голову в этом направлении.
Как выяснилось, обернулась я очень вовремя. Пущенный неизвестным адресатом, в Измайлову уже летел переспелый помидор, готовый вот-вот брызнуть соком и привнести в элегантный костюм певицы свое яркое дополнение.
Молниеносным движением руки я отразила атаку. Помидор ударил в мою подставленную ладонь и, расплющившись, бесславно излил свои соки на асфальт перрона.
Тем временем Изольда вместе с официальной делегацией пыталась пробиться к лимузину, и поклонники, догадавшись, что вожделенный кумир скоро исчезнет из их поля зрения, стали напирать с удвоенной силой. Тычки и вежливые оттирания корпусом сменились откровенными ударами, каждый стремился дорваться, ухватить последний шанс, и начавшаяся давка уже создавала угрозу самой звезде.
Я была уже достаточно близко и тоже решила не церемониться. Одарив парочкой