RAF, и особенно Ульрика Майнхоф. Лачин Хуррамитский
фильме «Молодёжь Германии». «В этот момент я увидела человека в красной рубашке, позже оказавшегося Бенно Онезоргом. Внезапно один человек в униформе вытянул руку в его сторону, и тот медленно повалился на землю. В этот момент двое полицейских, стоявших у машины, тоже выстрелили в него, а затем набросились. Потом они вроде остановились, успокоились… а затем продолжили избивать. Он лежал на спине совсем неподвижно. Я подбежала, склонилась над ним, обернулась и увидела, что полицейские снова собираются его избивать. Я попросила: “Пожалуйста, не бейте”. Они вызвали “неотложку”. Я стояла на улице и наблюдала, как его увозят. В этот момент включили водомёт, и я медленно пробралась сквозь толпу демонстрантов, потому что на всех пытавшихся бежать направляли водомёт. Я… медленно пошла к станции “Зоопарк”… в совершенно опустошённом состоянии. Я никак не могла поверить, что столько жестокости, столько силы было направлено против молодых людей, слабых людей, против беззащитных женщин».
Онезорга погубили красная рубашка навыпуск и сандалии на босу ногу – людей подобного вида стражи порядка считали смутьянами. (Появись на демонстрации библейский Христос, каким его изображают живописцы, ему пришлось бы не слаще – длинные волосы и борода вызывали не меньшее раздражение.)
Эта смерть всё поменяла. Растущее левое движение обрело мученика. Многие демонстранты позже вспоминали: их потрясло именно то, что погибший был даже не вполне левым, он только был пацифистом и против пыток, как христианин – и его убили.
Теперь демонстранты не желают расходиться. Многие из них идут к офису Социалистического союза немецких студентов.
«Беззаконие, от которого пострадал кто-нибудь один, помножается на число негодующих против этого беззакония, и закваска начинает бродить» (Бальзак, «Сельский врач»).
«Фасад рухнул» (Майнхоф, «Все говорят о погоде», 1969 г.).
Ночь со 2 на 3 июня, Западный Берлин. Стихийный митинг памяти Онезорга на Курфюрстендамм. Среди собравшихся – Энслин, отрекающаяся от пацифизма, кричащая: «Это фашистское государство, желающее убить нас всех. Мы должны сопротивляться. Насилие – единственный способ ответить на насилие. Это поколение Освенцима, договориться с ним невозможно».
Слова Энслин становятся знаменитыми, мгновенно разнесясь среди десятков тысяч людей. С тех пор они цитировались и цитируются тысячи раз. Словосочетание «поколение Освенцима» становится устойчивым в левой литературе. Да и не только левой, оно входит в речь. Ровно через треть века Гюнтер Грасс использует его, не ссылаясь на Энслин, характеризуя своё поколение.
В ту ночь Энслин, возможно, как оратор сравнялась с Майнхоф.
3 июня, Западный Берлин. Свободный университет временно закрыт. По чрезвычайному закону, оглашённому по радио, запрещены любые сборы, демонстрации, вывешивание плакатов и транспарантов.
Бургомистр Альбертц выступает с заявлением, что «…терпению города настал конец. Демонстранты не только оскорбили государственного