Основы теории построения концептуального научного объекта «язык». Внешние и внутренние основания. Г. И. Исенбаева
сторон противоречия в определении языка, его свойств, выявляется возможность организации познания по задачному типу, выявляется антиномия содержания и объема в структуре понятия, используется категориальная пара «абстрактное – конкретное» при построении матрицы понятия, модели «охвата» и пр. Следуя методологии формальной логики, мы подходим к организации познания как к строго детерминированному умственному процессу, опирающемуся на законы мышления – тождества, исключенного третьего, достаточного основания и др., на правила производства суждений в их разновидности, их обоснование, доказательство и т. д.
Таким образом, одной из задач предлагаемого исследования становится задача спецификации принципов и приемов мыслительной деятельности на области лингвистических данных (данными называются все величины, участвующие в решении задачи), способной обеспечить построение понятийного объекта и отвечающей требованиям диалектической и формальной логики. С помощью языка осуществляется формирование мысли, в языковых же формах выражаются результаты познания. Следовательно, нам нужно показать, как, каким образом язык выполняет эту функцию, как слова и словосочетания в составе научного определения являются представителями объектов в нашем сознании, выполняя роль их знаков.
Поэтому создание концептуальной модели языка и знания о нем трудно переоценить, так как это поможет не только создать прецедент реализации междисциплинарного информационного подхода в гуманитарной дисциплине, но и коренным образом пересмотреть содержание языкового образования, фундаментом которого по сей день является тезис о неоднородности, беспредметности языка, о том, что его усвоение не дает человеку непосредственных знаний о реальной действительности. Основу сегодняшнего предметного содержания языковых дисциплин составляет языковое знание в виде правил, закономерностей, программ решения задач, что, в силу «беспредметности» языка, относится к построению речевой деятельности. В нем нет отдельных тематических разделов, «овладев знанием которых учащийся испытывает удовлетворение», тогда как в других дисциплинах они самоценны, как присущие самой науке и выявляющие ее закономерности [48, c. 33-35].
Ни зарубежная, ни отечественная лингвистика не располагают методологической разработкой в области создания логической схемы, которая бы изображала целостные и полные теоретические лингвистические единицы мышления, знания и деятельности или, иными словами, методологии лингвистического познания.
Как вполне справедливо отмечает В. Н. Базылев, «человеку с трудом даются метаязыковые способы рефлексии: это требует всегда специального обучения. Представить мир в виде коня проще, нежели представить себе мир в виде материи» [7, c. 102]. Требование методологии науки о соблюдении непременного условия и предпосылки выделения из общего «смыслового облака» понимающей и мыслительной работы идеальных объектов мысли и фиксации их в материале